Николай Александрович Анненков. Часть 4.
Все части этой статьи: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4.
Анненков своеобразен в анализе человеческой психики. «Я ищу отрицательное начало в характере своих героев как положительное, доведенное до своего отрицания», — говорит он. Интересная мысль! Очевидно, поэтому он избегает схемы и умозрительности в создании образов своих отрицательных персонажей. Ум, воля, выдержка Черкуна превращаются в качества, опасные для тех, кто попадается на его пути. Жизнелюбие, широта, смелость Шара-бая («Деньги» А. Софронова) превращаются в губительное хищничество, в бесстыдный цинизм удовлетворения любых желаний; они далеко не бездарны, не плоски, его герои-хищники. И Подхалюзин («Свои люди — сочтемся» А. Островского), и Плакун («Вечный источник» Д. Зорина), и Колыванов («Завещание» С. Ермолинского), и, наконец, одна из его любимых ролей — гоголевский городничий.
Нельзя сказать, что роли Анненкова объединяет и роднит только актерская личность. Разнообразие характеров и манеры их создания делят образы: гротескны тона Павлина, городничий в «Ревизоре» остро пронзителен, Кирсанов в «Отцах и детях» И. Тургенева — мягок, лиричен, элегичен; аристократичен, душевно тонок и одновременно легко раним Маттиас Клаузен в драме Г. Гауптмана «Перед заходом солнца». Законченность и отточенность образов приобретают теперь особое значение: его роли говорят о неисчерпанной творческой силе. То, что ему бесконечно хочется творить, ощутимо. Эта жажда художника не утоляется, даже когда он играет. У него и главная характерная интонация голоса — ликующая, где-то отдающая песней, трелью. Человеку большого взлета свойственно иногда гаснуть, опускаться, ожидая сил для нового подъема. А Николай Анненков никогда не сникает. Что это за качество — радость, жажда жизни или воля художника? Наверное, это нравственный угол преломления таланта, это знание высокого призвания актера, в котором нет высокомерия, нет превосходства над другими, но есть осознание необходимости выполнить назначение до конца.
Постоянное стремление актера творить, искать все новые и новые возможности для более полного творческого самовыражения ощущается и в выборе им ролей, сыгранных в последние годы. Это Васин в «Русских людях» К. Симонова — офицер царской армии, ставший после революции в ряды Красной Армии. Тут настоящее, глубокое знание источника психологии, благородства, воинской доблести. Это глубоко страдающий, униженный, раздавленный безжалостной жизнью Николай Сергеевич Ихменев в инсценировке «Униженные и оскорбленные» Ф. Достоевского. Это старый ученый, профессор Димов в современной болгарской пьесе «Эта маленькая земля» Г. Джагарова — человек, проживший в науке сложную жизнь, подвергшийся тяжелым испытаниям, но до конца оставшийся верным своим принципам и убеждениям.
Недавно Н. А. Анненков выступил в роли Глостера из трагедии Шекспира «Король Лир». Этот характер чрезвычайно важен в системе образов классической пьесы. Развиваясь параллельно основному сюжету и переплетаясь с ним, линия Глостера несет в себе и остроту психологического конфликта и свой глубокий философский смысл. Отмечая талантливую работу артиста, журнал «Театр» писал: «Трагизм духовного прозрения героя через муки нравственной и буквальной слепоты он, странно-наивный, беспечно-доверчивый отец, жестоко поплатившийся за свою «зрячую слепоту», передает с неподдельно глубоким волййнием оскорбленной и страдающей души».
Более ста шестидесяти ролей сыграно Анненковым в Малом театре. И каждый день, когда играется любая из этих ролей, для актера праздник. Анненков не говорит ни про одну роль — эту мне не хотелось играть или — это была неинтересная роль; нет, он все их любит. Он каждую может очертить так, что роль по его отношению к ней, по его восприятию будет казаться неожиданной и новой.
— Надо только, чтобы роль легла на крыло. Тогда все будет хорошо.
А разве это не так?
