Неиспользованные возможности (Н. Калитин), часть 8.
Всем этим неудачным спектаклям театра, завершающимся «Честностью», противостоят лишь две серьезные работы на современную тему — «Миссурийский вальс» и «Рассвет над Москвой». Однако и в них во многом сказываются недостатки режиссерского метода, и их нельзя отнести полностью к творческим удачам. В «Миссурийском вальсе» театр стремился показать истинное лицо политических «деятелей» современной Америки. В образах всесильного босса Брауна (Д. Фивейский), прячущего за внешностью добродушного старика отвратительную сущность политического интригана и мошенника, его правой руки Джонни Дженнари (И. Соловьев), содержателя игорных притонов и организатора политических убийств, гангстера Гарготты (Ф. Корчагин) и ряда более мелких фигур — исполнителей воли Брауна (кандидат в сенаторы Филоней, подручный Брауна Мэттьюз, проходимец, «вербующий» голоса, и т. д.) — запечатлены отвратительные черты, характеризующие современных деятелей американской «демократии».
Но, сосредоточив основное внимание на этой стороне сегодняшней американской действительности, театр не показал с такой же силой и выразительностью другую Америку, Америку борющуюся, прогрессивную. Образы положительных персонажей пьесы — прогрессивного политического борца Кэрри Фостера (Л. Галлис) и его друга профсоюзного деятеля Робби Робина (В. Лекарев) — оказались и в этом спектакле менее яркими, чем образы их противников. Указывая на этот серьезный недостаток спектакля, критика отмечала, что в отдельных случаях неправильная расстановка акцентов ставила в сценически выигрышное положение таких, например, персонажей, как Гарготта, которого Ф. Корчагин рисовал неглупым и, в сущности, добродушным парнем, издевающимся над полицией, а между прочим занимающимся и убийствами.
К чести театра надо сказать, что замечания критики в большой мере были им учтены. Правда, он не пошел настолько далеко, чтобы привести текст пьесы в соответствие с вариантом, принятым в большинстве других театров, поставивших «Миссурийский вальс». Но сейчас в спектакле отсутствует какая бы то ни было «романтизация» Гарготты, строже и проще стало исполнение роли Дженнари Соловьевым, рисующим поистине отвратительный облик циничного и жестокого убийцы, значительно ярче стал образ Кэрри Фостера, в котором Л. Галлис показывает не только порядочность и честность, но и внутреннюю силу, непримиримость в борьбе с реакцией. В целом спектакль стал стройнее, слаженнее и, что главное, целеустремленнее по замыслу.
Основные достоинства и недостатки «Рассвета над Москвой», мне кажется, правильно указаны в статье Е. Холодова «Утро уже наступило» (журнал «Театр» № 1, 1961 г.). Глубоко раскрыв образ директора «Москвички» Капитолины Солнцевой (Э. Кириллова) и показав, как преодолевает она свои ошибки и заблуждения, нарисовав ряд живых образов наших современников, смелых новаторов и борцов, — театр почти вовсе оставил в стороне другую важную сторону авторского замысла. Сосредоточив основное внимание на конфликте, определяющем внешнее движение пьесы, режиссура спектакля прошла мимо темы «рассвета», — того утверждения красоты и полноты жизни советского человека, которое составляет основной пафос пьесы. Следует также добавить, что стремление глубже раскрыть конфликт Капитолины Солнцевой с коллективом и ее взаимоотношения со Звягинцевым толкнуло режиссера на путь сложных психологических изысканий, поисков подтекста, что отразилось на темпе спектакля, слишком замедленном. Но при всех этих недостатках в «Рассвете над Москвой» есть достоинство, принципиально важное именно для Ермоловского театра. Речь идет о бесспорном успехе постановщика и исполнителей в воплощении положительных образов пьесы и в первую очередь образов Сани Солнцевой и парторга «Москвички» Курепина.
И. Киселева создает очень правдивый и глубоко привлекательный образ молодой советской девушки, всей душой желающей быть полезной Родине, честной, прямой, целеустремленной, еще по-детски наивной и горячей, но уже воспитавшей в себе волю и смелость, готовность преодолеть любые препятствия. Сцена в пятой картине, когда после только что пережитой неудачи Саня ощущает в себе силы и волю к дальнейшей борьбе и так искренне и горячо говорит о партии, — является одной из лучших сцен спектакля. Так же убедителен и правдив И. Соловьев в роли Курепина. Большое, пристальное внимание к человеку, убежденность большевика, вера в силы коллектива, партийная страстность и непримиримость в борьбе - вот черты, которые ярко раскрывает исполнитель за внешним спокойствием, неторопливостью, сдержанностью своего героя.