В трудных поисках. Часть 12
Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11
В поисках выхода театр Моссовета приступил к постановке так упорно отвергаемых раньше классических произведений, продолжил начавшуюся «Врагами» работу над драматургией М. Горького.
В спектакле «Васса Железнова» (1936), поставленном С. Г. Бирман, остро выявилось отличие двух актерских школ. Художественные особенности одной с наибольшей полнотой выразила Бирман в роли Вассы Железновой, творческую методологию другой последовательно раскрывало исполнение Ваниным роли Прохора Храпова.
Бирман, как актриса и режиссер, не придала должного значения русскому, национальному, конкретно-историческому в пьесе Горького. Об этом остроумно писал Ю. Юзовский: «За окном волжский пейзаж, но вполне мог бы быть шотландский. А комната купеческого дома вполне могла бы выглядеть залой замка». Пренебрежение к быту в режиссерской работе Бирман особенно ясно чувствовалось при сравнении спектакля театра имени МОСПС с осуществленной одновременно постановковкой «Вассы Железновой» в ЦТКА, где все постановочное решения крепко опиралось на быт, где в образе Вассы настойчиво подчеркивалось купеческое, русское, национальное. Бирман как бы оставалась совсем равнодушной к этой стороне горьковского характера.
Собственница, стяжательница вообще, фигура, типичная для всего капиталистического мира,— такой увидела актриса горьковскую героиню. Бирман интересовала в первую очередь душа Вассы — душа безжалостной убийцы и нежной матери, могущественной владычицы и одинокой женщины. Ее интересовала Васса — «человеческая женщина»
многими взаимоисключающими друг друга противоречивыми движениями сердца. Актрису увлекал даже не столько синтез этих черт в единый, целый художественный характер, сколько микроскопический, самостоятельный анализ каждой отдельной черты.
Бирман демонстрировала мастерство актерской школы, владеющей секретом анатомирования человеческой души, глубоко и тонко проникая во все светлые и темные стороны внутреннего мира Вассы. Это была школа, культивирующая великолепную актерскую технику, острую сценическую форму. Театр имени МО С ПС знал на своей сцене острые сценические образы, порой грубоватая обостренность которых рождалась из сознательной подчеркнутости социальной оценки, идейной, партийной пристрастности художников. Это была острота обнаженных социальных характеристик. Теперь театр столкнулся с рафинированной, утонченной, граничащей порой с экспрессионизмом остротой анализа психологических состояний персонажа.
Школа актерского искусства, к которой принадлежала Бирман, владела могущественным оружием познания человеческих душ, высокой культурой. Но оружие свое она применяла часто без ощущения больших социальных, общественных и даже моральных задач. Тогда психологическое искусство актеров становилось расплывчатым, утомляющим, без главного стержня, объединяющего разнообразные поиски исполнителей.
В известной мере так стало и с талантливо сыгранной Бирман ролью Вассы в спектакле 1936 года. «Бирман гиперболизировала отдельные стороны характера Вассы, но не нашла единства в их сложности. Жадность и преступность Вассы существовали отдельно от ее тоски и от любви. Оттого жестокость переросла в злодейство, а тоска — в сентиментальность, ранее столь несвойственную актрисе. От типического она переходила к исключительному. Горький не давал повода так рассматривать Вассу. Социальную обстановку и характеристику Горький нарисовал очень точно — Бирман ее не уловила. Она увлеклась моральным и этическим заданием больше, чем социальным... Она играла даже не образ, она играла его разломанные куски»,— писал П. Марков.
Ту же актерскую школу представляла в спектакле исполнявшая роль Рашели С. В. Гиацинтова, хотя принципы этой школы преломлялись здесь через совсем иную творческую индивидуальность. Гиацинтова обаятельно и взволнованно раскрыла в образе идейной противницы Вассы чистоту, душевность, благородство, ясный ум и мягкую, изящную женственность. Актриса усилила в роли тему материнства: порывисто бросалась ее Рашель к игрушкам, оставленным Колей. Но была ли она опытной подпольщицей-революционеркой? На этот вопрос трудно было дать утвердительный ответ. Актриса чувствовала себя уверенней в вопросах психологии, духовного мира героини и значительно менее убежденной в вопросах ее мировоззрения, идейных позиций и устремлений
Школе, к которой принадлежал В. В. Ванин, напротив, было органично и неотъемлемо присуще пристальное внимание к мировоззрению персонажа, идейным побуждениям всех его поступков и дел.
Продолжение: часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24