В трудных поисках. Часть 15

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14

Сближение двух творческих групп с очень разными эстетическими устремлениями, порой недоверчиво относившихся друг к другу, споривших в процессе работы, уже намечалось. Но взаимное понимание не успело стать полным, союз -— глубоким и органичным. Как ни парадоксально, но за короткое пребывание в театре имени МОСПС, испытывающем тяжелый кризис, Берсенев, Бирман, Гиацинтова успели все же больше взять у этого коллектива со славными революционными традициями, чем дать взамен. Ведь сами они переживали также сложный период в своей художественной жизни, и трудно было даже сказать, чьи затруднения были опаснее и сложнее. Приобретенный ими здесь опыт они унесли в театр имени Ленинского комсомола.
Е. О. Любимов-Ланской тяжело ощущал упадок искусства выпестованного им любимого детища. Ведь он был не только организатором этого коллектива, но и фактическим создателем его художественного стиля. Любимов-Ланской переживал глубокую трагедию большого, честного художника, еще совсем недавно находившегося чуть ли не впереди всех, а теперь вдруг катастрофически отставшего от общего развития советского искусства. Суть этой трагедии состояла в том, что Любимов-Ланской не был в состоянии в эти годы быстро и уверенно дать актерам труппы новое оружие, необходимое для решения новых творческих задач, выдвинутых жизнью,— оружие психологического реализма. Нужно было тонкое, вдумчивое, богатое оттенками мастерство, чтобы раскрыть образ современника во всем богатстве его духовной жизни, во всей его индивидуальной неповторимости. Смело оперировавший в ранних работах театра бурными, беспокойными массовыми сценами, чуткий к разнообразным оттенкам глубоких, сложных социальных конфликтов, Любимов-Ланской ощутил себя беспомощным, когда время потребовало пристального внимания к личности советского человека, к тем идейным и моральным проблемам, которые встали перед советским обществом и которые диктовали театру необходимость искать новые средства выразительности, вооружаться более тонким мастерством. Постановочные задачи для театра имени Моссовета отступали на второй план,— театру нужен был режиссер-педагог, режиссер-воспитатель.
А Любимов-Ланской упорно пытался сохранить внешние приметы стиля театра имени Моссовета, некогда составлявшие его силу, его своеобразие. Прежде всего это относилось к той страстной революционной патетике героических спектаклей, которыми он особенно дорожил. Но устремленность к пафосу, романтика, проистекавшая из свойственного этому художнику романтического восприятия советской действительности, увлеченности невиданным героизмом народа и масштабом социальных столкновений, в его последних работах стала превращаться в самоцель. Черты эти рождались теперь не столько из умения увидеть, показать новое, передовое в изменившейся, вступившей на новый этап советской жизни, сколько из желания искусственно удержать готовые, знакомые приемы сценической выразительности. Они не вытекали из имевшегося в распоряжении театра драматургического материала. Свойственная Любимову-Ланскому властность, которая шла на пользу дела в ранние годы жизни театра, стала оборачиваться теперь деспотизмом, превращаться в тормоз па пути идейно-творческой перестройки работы коллектива.
Как уже говорилось при разборе «Апшеронской ночи», отсутствие подлинно романтического материала в этом драматическом произведении привело театр к созданию напыщенного, театрально приподнятого зрелища с условным концом-апофеозом, где традиционно исполнялись революционные песни. О возвышенном, патетическом спектакле Любимов-Ланской мечтал и принимая к постановке пьесу А. Н. Толстого «Путь к победе». В режиссерском плане он писал: «Всю пьесу надо несколько поднять, насытить ее актерским темпераментом, волнением, этакой дымкой, опоэтизировать». Но этот замысел режиссера опять-таки не рождался из существа произведения, как раз лишенного поэзии и романтики в осмыслении событий гражданской войны. Намеренная романтизация, необусловленная драматургическим материалом, не поддержанная необходимым мастерством актерского исполнения, снова привела лишь к поверхностному пафосу в решении отдельных образов и сцен.

Продолжение: часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24