В трудных поисках. Часть 18

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17 

Но для того, чтобы не отстать от современности, Любимову-Ланскому и немногим оставшимся старожилам театра имени МГСПС нужна была очень крепкая помощь со стороны драматургии и собратьев-единомышленников по искусству. Пе релом, резко обозначившийся в творчестве театра в 1940 году и приведший к решительному изменению его художественного облика, фopм, языка его искусства, был исторически плодотворен и своевремен.
В лице Ю. А. Завадского театр имени Моссовета приобрел именно такого руководителя, какой был ему тогда необходим,— режиссера прошедшего большую и серьезную школу у лучших мастеров советского театра, органически близкого творческим принципам К. С. Станиславского и Е. Б. Вахтангова, знающего «систему» и умеющего практически применять ее в собственной режиссерской работе, применять самостоятельно, свободно, увлеченно. Ценной представлялась также присущая художественной индивидуальности Завадского склонность к психологической тонкости на сцене, его любовь к яркой, изящной театральной форме. Удачное сочетание мастерства режиссера-постановщика с талантом режиссера-педагога делало кандидатуру нового руководителя особенно привлекательной для актерского состава театра.
Завадский принял на себя руководство театром имени Моссовета с большим уважением относясь к его революционным традициям. Все свои усилия он направил на то, чтобы добиться резкого и немедленного подъема художественного уровня актерского искусства коллектива.
Актерское искусство театра действительно пришло к этому времена в весьма плачевное состояние. Актеры пользовались небольшим привычным ассортиментом социальных масок и схем; натуралистически копируя жизнь, теряли вкус к смелому, яркому, поэтическому взлету.
Решительные, но бесплодные попытки повысить профессиональный уровень исполнения содержали спектакли 1940 года «Лгун» К. Гольдони и «Богатые невесты» А. Н. Островского. Постановщик «Лгуна» С. A. Mapголин сочинил массу занимательных, украшающих сценическое действие приемов. В условной, театральной пестроте красок предстала гольдониевская Италия в оформлении Р. Фалька. Но за яркими красками, карнавальными песнями, интермедиями, прыжками и кульбитами остались нераскрытыми человеческие характеры — основа, смысл театра Гольдопи. Театральность постановки была внешней, стилизованной. Лишь О. А. Викландт в роли своевольной, лукавой Коломбины с заразительной жизнерадостностью создала по-настоящему народный, сценически выразительный образ гольдониевской героини. Те же попытки расцветить события и персонажей внешними красочными деталями имелись в постановке В. Ф. Федоровым «Богатых невест». Заставляя актеров обыгрывать массу вещей, режиссер вульгаризировал новейшее открытие Станиславского — «метод физических действий». Ни та, ни другая постановка не затрагивала основного — углубленной работы над сценическим образом, развития внутренней психотехники актера. Поэтому они не могли способствовать росту исполнительского мастерства.
Иного стал добиваться от актеров Завадский. Берсенев, Бирман, Гиацинтова уже приблизили труппу к теории Станиславского, пробудили интерес к ней. Теперь сознательное внедрение «системы» пронизало всю творческую жизнь театра.
Перед нами стенограммы лекций, бесед Ю. А. Завадского с труппой. «Ни в коем случае не изображайте чувства, а попробуйте на сцене действовать и мыслить. Ваша сила — воображение. Если вы способны вообразить реально существующими какие-то новые отношения, которые вокруг вас возникают; если вы способны при помощи метода, который дал К. С. Станиславский, достигнуть такого состояния, что слова автора будете считать вашими словами; если вы будете верить, что каждое действие этого персонажа — ваше действие, каждая его мысль —это ваша мысль, его отношение к миру — это ваше отношение к миру,— то все это начнет вас волновать, у вас будут возникать подлинные чувства, вы начнете краснеть, бледнеть, волноваться по существу тех событий, которые вы играете. Попробуем на сцене не изображать мыслящего человека, а мыслить, не изображать гнев, а по-настоящему ненавидеть, по-настоящему хотеть по-настоящему жить. Давайте не имитировать чувства, а вызывать их. Давайте рождать подлинную действительность человеческого существования», — говорил он, предостерегая коллектив от обращения к готовым внешним приемам поверхностного копирования действительности, подводя актеров к пониманию основных законов искусства переживания.
Менялась методика репетиций. Режиссер не спешил теперь, как это делалось еще недавно, перенести репетицию из кабинета и фойе на сцену, где он властно и несколько деспотически диктовал актерам рисунок мизансцен. Ю. А. Завадский н начавший вместе с ним работать Ю. А. Шмыткин старались, напротив, всячески развить инициативу исполнителей, пробудить их собственные творческие силы, помочь полнее, глубже, подчас очень неожиданно раскрыть свои художественные индивидуальности.

Продолжение: часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24