К новому. Часть 6
Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5
Обреченность, духовная надломленность вышли на первый план в трактовке роли Треплева М. Ф. Астанговым. Слабее показал актер искренние, горячие поиски героем новых путей в искусстве в первых сценах спектакля. Смещение «центра» роли наметилось у Т. С. Оганезовой, игравшей Аркадину. В образе ее столь выпукло проступило пошлое существо мещанки, что за ним слабо чувствовалась веселая, умная, по-своему талантливая и обаятельная актриса. Слишком ленивым и самодовольным выглядел в исполнении М. М. Названова Тригорин. В образе Маши, созданном В. П. Марецкой, ослабла тема ее большой любви, внутренней мужественности. Умная ирония Дорна над человеческой пошлостью стала в исполнении Р. Я. Плятта более горькой и злой, чем это было задумано драматургом.
В процессе подготовки «Чайки» обнаружилось известное противоречие в репетиционном методе, осуществляемом Завадским. Спектакль показал, что верный, плодотворный принцип работы режиссера с исполнителями, когда им представляется большая свобода в трактовках образов, а замысел роли естественно, непроизвольно возникает в ходе репетиций, может превратиться в свою противоположность, будучи доведен до крайности. «Я начинаю работать над пьесой на одну-две читки позже актеров, — говорил Завадский в беседе с участниками постановки «Чайки».— Сам не делаю никакой предварительной работы дома и убедился, что иначе просто не могу. Я пытался, были такие случаи в моей практике. И это были, по моему ощущению, не лучшие мои работы. Но это бывало очень редко, а в большинстве случаев я всегда начинал вместе с актерами. Сейчас это становится моим убеждением — именно так и нужно работать, потому что сейчас основной целью, которую я ставлю, является — выразить все через актера». Замысел спектакля основывается, таким образом, не только на индивидуальном своеобразии драматического произведения, но и на совершенно конкретных особенностях данного художественного коллектива. В этом сила, жизненность предлагаемого Завадским пути. Но противоречие неизбежно появляется в том случае, если замысел оформится слишком поздно либо если он так и не приобретет нужной четкости, единства и глубины до конца репетиционного процесса, либо если отсутствие повседневного, целеустремленного, волевого контроля со стороны постановщика даст распасться, видоизмениться первоначально верно намеченному замыслу. Последнее случилось при постановке «Чайки».
Несмотря на противоречивость, спектакль был примечателен в истории театра имени Моссовета. Он говорил о движении коллектива вперед в овладении классическим наследием и художественным мастерством. Отмечая в спектакле сочетание строгого реализма с тонкой чеховской поэтичностью, критик В. Ермилов приходил к справедливому выводу: «Все же редко какой спектакль вызывает столько мыслей и чувств, желания спорить, думать о главном, как «Чайка» Завадского.
О движении вперед, о желании попробовать свои силы в новом виде комедийного жанра свидетельствовал поставленный Ю. А. Завадским и С. А. Бенкендорфом спектакль «Госпожа министерша» Б. Нушича (1946). Привив коллективу вкус к изящной, театрально озорной комедийности в постановках Гольдони, Завадский совершил новый шаг в освоении комедийного жанра, выдвинув перед актерами задачу создания остро сатирического, почти фарсового по внешнему рисунку спектакля.
Веселую комедию Нушича, рассказывающую о недолговечном «царствовании» супруги незаметного чиновника, игрою случая ставшего министром некоей маленькой страны, вполне можно было поставить как комедию нравов с тщательной, конкретной характеристикой быта, исторических, национальных особенностей, условий, в которых действуют герои. Ю. А. Завадский и С. А. Бенкендорф пошли иным путем — путем острых театральных преувеличений, подчеркнутой обобщенности в мизансценах, оформлении, актерской игре. Режиссура определила жанр спектакля как жанр сатирического трагифарса, включила в постановку значительную долю увлеченности театральной стихией, театральной игрой. И оказалось, что такое решение пьесы также возможно, что оно отвечает грубоватому народному юмору, пронизывающему комедию Нушича.
Продолжение: часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29