К новому. Часть 11
Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10
«Удивительно естественно, просто живут и действуют герои пьесы Софронова, наши современники... Многим казалось, что софроновская простота граничит с примитивностью. Театру пришлось пересмотреть свое понимание психологической глубины и верности, понять, что так называемые переживания далеко еще не являются синонимом подлинной психологической правды. Надо было многое переоценить в своей актерской технике. Театральная преувеличенность, стремление к интонационному подчеркиванию значительности переживаемого, соблазнительные для иных актеров, тут были резко противопоказаны. Излишний психологизм обнажал оторванность актера от жизни, потому что штамп есть не что иное, как потерявшее связь с жизнью ремесленничество», — писал Ю. А. Завадский. Но в обрисовке ряда персонажей пьеса Софронова действительно становилась примитивной. И театр, принимая это за своего рода художественную программу, также скатывался к поверхностности и примитивизму.
Спектакль «В одном городе» продолжал в творческой истории коллектива лучшие традиции живого, быстрого, горячего отклика на новые жизненные явления. Образ Ратникова, созданный П. И. Герага, вызывал серьезные размышления у зрителей. Но при всем том новая работа театра заключала в себе известную опасность. В ней уже были черты декларативности и иллюстративности, которые получили некоторое распространение в советской драматургии и театре послевоенных лет.
Многие стороны жизни советского общества нашли отражение в творчестве театра имени Моссовета послевоенного периода. Пожалуй репертуар театра никогда не был так всеобъемлющ, тематика принятых к постановке пьес никогда не была столь широка. Но широте охвата жизненного материала не всегда соответствовала глубина его истолкования. Само по себе богатство и разнообразие тем еще не означало раскрытия существа стоящих за ними общественных явлений. Проявившееся в первый послевоенный сезон снижение требовательности коллектива к идейным качествам, к художественному уровню драматических произведений сказывалось и в последующие годы. Настойчиво стремясь отразить современность, театр не опирался на драматургию, соответствующую его возможностям.
Театр то пересматривал свое понимание психологической глубины в раскрытии человеческих характеров, беря его под сомнение при постановке «В одном городе», то вновь признавал первоосновой в работе над современной пьесой психологический анализ образов, стремясь углубить, усилить психологическое содержание пьес, имеющих существенные недостатки в этом отношении.
С присущей ему партийной страстностью, острым ощущением жизненной правды подошел В. В. Ванин к постановке пьесы А. Сурова «Обида» (1948). События пьесы происходили в 1947 году, в далеком сибирском селе Усолье, в колхозе «Вперед». Желая углубить характеристики персонажей, театр попросил автора дописать возникающую наплывом сцену, действие которой переносилось в 1931 год. Мы видели в этом эпизоде, как в жестокой борьбе с кулачеством начинали складываться жизненные биографии основных героев. Выступив сам в роли председателя колхоза «Вперед» Никона Камня, В. В. Ванин, хотел рассказать зрителям о судьбе простого советского человека, который поначалу не выдержал трудностей восстановления обедневшего в годы войны хозяйства, был незаслуженно обижен начальством, а затем вновь воспрянул духом, расправил крылья после того, как он почувствовал заботу и помощь партии. «Духовное возмужание советского человека в борьбе с трудностями, в преодолении препятствий — вот что становится смысловым ключом роли»,— писал актер.
Первоначальное название пьесы «Большая судьба», под которым она шла в театре имени Ермоловой, было заменено в театре имени Моссовета более конкретным, в большей мере отвечающим ее содержанию — «Обида».
В спектакле были живые, ярко поставленные сцены, в которых раскрывалась напряженная повседневная жизнь сельских коммунистов, колхозников. Глубокая озабоченность всех членов колхоза, его настоящим и будущим выразительно раскрывалась в эпизоде заседания правления. Остро звучали здесь «наступательные» реплики комсомольского вожака Маркела Батурина — В. И. Щелокова, въедливо задавал свои «вопросики» старый колхозник Пимен Мартынович — Н. Г. Чиндорин, язвительно высмеивали колхозники обнаглевших спекулянток-самогонщиц, с болью и тревогой следили они за судьбой еще недавно всеми уважаемого и любимого Никона Камня.
Драматично передавал В. В. Ванин в первых сценах удручающее его героя чувство беспомощности. Одновременно с самого начала спектакля актер заставлял верить в незаурядность натуры Камня, в его внутрепнюю честность, принципиальность, способность еще многое совершить в будущем.
Продолжение: часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29