К новому. Часть 13
Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12
Праздничное, торжественное ощущение победы наполняло послевоенные годы жизни советских людей. Это была радость народа-победителя, разгромившего врага и принесшего свободу другим странам Европы, радость советских людей, приступивших вновь к своей основной задаче — строительству коммунизма. Подлинный оптимизм был присущ нашей повседневной жизни, несмотря на все ее сложности, невзгоды, препятствия, которые надлежало преодолеть. Естественно, что театр имени Моссовета, искусство которого в предшествующие годы взволнованно выражало близость победы, предчувствие ее, хотел теперь рассказать о великой радости советского человека, о его большом счастье. Но торжественность и праздничность поставленного в 1950 году Ю. Л. Завадским и А. Л. Шапсом спектакля «Рассвет над Москвой» А. Сурова как бы скользили над жизнью. В большой мере они свелись к сумме декоративных, пышных театральных приемов, к тому же не новых и не оригинальных. Спектакль начинался кадрами кино. Из темноты возникали знакомые контуры Кремля в предрассветной дымке.
Их сменяли виды улиц, освещенных первыми лучами восходящего солнца. Позднее на экране перед зрителями представали широкие водные просторы Московского моря, белокрылые яхты с хохочущими пассажирами, омытые дождем улицы Москвы, заполненные торопливо идущими людьми, мчащимися троллейбусами и автомобилями. На экране появлялись также алые цветы мака с каплями невысохшей росы, белые ромашки и красные георгины. Яркие краски цветов подсказывали, что такими же свежими, нарядными и красивыми должны стать ткани, выпускаемые фабрикой «Москвичка». Завадский щедро ввел в спектакль «Рассвет над Москвой» музыку и песни, привлек к работе над спектаклем композитора В. Н. Соловьева-Седова и поэтов М. В. Исаковского и А. В. Софронова. Однако и кино, и песни, и музыка не столько поэтически обобщали мысли пьесы, сколько иллюстрировали, украшали, искусственно приподнимали иллюстративное в свою очередь содержание драматического произведения.
Склонность к эмоциональному, вдохновенному отображению действительности всегда жила в искусстве театра имени Моссовета. Это был героический, революционный романтизм в постановках первого десятилетия. Возвышенную поэтичность простого, скромного поведения советских людей раскрывали лучшие современные спектакли, осуществленные после прихода в театр Ю. А. Завадского. И горячая романтика ранних работ и изящная, прозрачная поэтичность постановок последних лет рождались в результате глубокого изучения действительности.
В «Рассвете над Москвой» броская, подчеркнутая внешняя романтичность спектакля стала заметно отрываться от правды жизненных событий, противопоставляться им. Она существовала как своего рода нарядная рамка для довольно бедной идейным и художественным содержанием пьесы.
Вдумчивое и глубокое психологическое актерское искусство было попросту не нужно в «Рассвете над Москвой». В главной роли пьесы — директора текстильной фабрики «Москвичка» Капитолипы Солнцевой — выступила В. П. Марецкая. Славная фронтовичка, участница рейда Ковпака, Солнцева вопреки рассудку, наперекор всем продолжала выпускать скучную, бесцветную продукцию, не желая искать новые яркие расцветки, изящные, радующие глаз рисунки для тканей. В образе Солнцевой были видны черты появившегося в советской драматургии на рубеже сороковых и пятидесятых годов штампа ошибающегося, оторванного от масс директора. Драматург очень смутно и невразумительно говорил о мотивах упрямого поведения героини. Работай над ролью Солнцевой, Завадский и Марецкая попробовали пойти дальше драматурга, постарались увидеть и показать в характере героини живые, современные черты. «Мы видим у Солнцевой нежелание уступать обывательским настроениям, себялюбию, заботе о мещанских удобствах»,— писал Завадский. Марецкая хорошо, внутренне наполненно играла ряд сцен пьесы. Она заставляла верить в то, что Капитолина Солнцева по натуре человек волевой, энергичный, способный разобраться в своих ошибках. Но центральный конфликт пьесы, неубедительный у автора, остался столь же искусственным и в постановке. Талантливо передавая отдельные грани, частные проявления характера Солнцевой, актриса не могла создать идейно и художественно цельного, типического образа своей современницы.
В бесславной борьбе с драматургическим материалом в спектакле оказались побежденными О. Н. Абдулов — академик Рыжов, Н. Д. Мордвинов — парторг Курепин, Ф. Г. Раневская — Агриппина Солнцева и другие талантливые актеры.
Продолжение: часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29