К новому. Часть 18
Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17
Часы били то час, то четверть, но они постоянно гнали вперед Кречинского, напоминая о том, что вся операция должна быть проведена в течение нескольких часов. Математический расчет всех действий Кречинского, то, как он предусмотрел заранее все мелочи и детали, очень вязался с этим холодным, неумолимым и точным боем курантов». Быт подавался на сцене не в его естественном, натуральном виде, но театрально обобщенным, подчеркнутым. Через быт режиссер и художник старались дать конкретное представление о той социальной почве, той социальной атмосфере, в которой могли возникнуть характеры, подобные Кречинскому и Расплюеву.
Образ прожигателя жизни, решительного и циничного авантюриста, вышедшего из дворянского сословия, одинаково уверенно владеющего безукоризненными светскими манерами и оружием наглой лжи, создал в роли Кречинского М. М. Названов. Работая над пьесой, Ванин предостерегал его от следования дурным традициям в исполнении этой роли — видеть в Кречинском только фата, любовника и «барина». Одновременно режиссер театра Моссовета, он же исполнитель роли Расплюева, подчеркивал, что между фигурами Кречинского и его незадачливого «наперсника» никак нельзя ставить знак равенства, что двигает, толкает действие он сам, «Михайло Васильевич, орел, Наполеон, великий богатырь, маг и волшебник». Внимание актера было направлено на выявление хищнической сущности образа. Выхоленный, изнеженный аристократ Кречинский — Названов виртуозно менял свое поведение в зависимости от того, с кем и о чем он говорил. Но как бы ни ворковал, как бы ни рокотал нежно на басах его медоточивый голос, не исчезали холод и равнодушие в презрительном взгляде героя. Названов точно передал душевную опустошенность, циничную философию Кречинского. По мере развития сценического'действия он все более сгущал, концентрировал обличительные краски в обрисовке персонажа. С неопровержимой логикой показывал актер, как вся жизненная философия героя, человека без принципов, без нравственных устоев, вела его к уголовным преступлениям.
Как бы с разных концов шли исполнители ролей Кречинского и Расплюева к одной и той же цели — глубокому, реалистическому раскрытию сатирического содержания пьесы. Пусть в галстуке Кречинского сверкал поддельный, но почти такой же, как настоящий, брильянт и на руках его были натянуты ослепительно белые перчатки, пусть безукоризненно сидел на его стройной, величавой фигуре фрак, а у Расплюева — физиономия в заплывших синяках и кровоподтеках и нелепым мешком висит платье с чужого плеча. Но едина жизненная философия, душевная опустошенность, человеческая никчемность этих двух персонажей. Не с мягким юмором и добродушной иронией, но с приемами язвительными, резкими подошел Ванин к трактовке роли Расплюева, последовательно углубляя, как режиссер и актер, общую сатирическую остроту спектакля. Фейерверком щедрых, изобретательных комедийных приемов казалась мастерски разработанная Ваниным роль Расплюева. Но почти буффонная комедийность нигде не превращалась в самоцель. Идейная активность, чувствующаяся в спектакле в целом, ясно проступала в трактовке каждого персонажа, каждого эпизода.
Оригинальное сценическое решение образа Атуевой дала О. А. Викландт. Молодящейся, кокетливой, бесконечно пустой выглядела в ее исполнении тетушка Лидии, готовая с радостью принять ухаживания Кречинского и ответить на них. Режиссер разработал очаровательную, девически нежную и озорную партитуру роли Лидочки, постарался определеннее осветить идейное содержание роли Нелькина. Тщательно, с яркой, интересной выдумкой в спектакле были прочерчены линии поведения даже таких персонажей, как Тншка, Федор.
Перед зрителями развернулось широкое полотно русской жизни, воспроизведенное на сцене художником в пору яркого расцвета его творческих возможностей, мастером зрелым, уверенным в своих силах. Ванин был одним из представителей русской, глубоко национальной школы в режиссуре, школы, которой было свойственно ясное и незыблемое чувство жизненной правды — правды быта, правды характера, правды социальных, общественных условий.
Продолжение: часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29