К новому. Часть 28

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27

Актерам свободно, легко действовать среди таких декораций, человеческие судьбы активно выдвинуты режиссурой и художником на первый план. Режиссерами и художником сделано все, чтобы создать в спектакле взволнованную поэтическую атмосферу, окружающую человека. И лирическая тональность постановки рождается уже из ее внешнего образа, из певучей мелодии песни В. Мурадели о раздольной и щедрой русской земле.
Люди в спектакле так же просты, достоверны, правдивы. Они не оторваны от действительности, не подняты над бытом советской деревни начала пятидесятых годов. Подлинная, неприкрашенная достоверность есть в Хижнякове — А. М. Дубове, честном, глубоко партийном человеке, который не без колебаний и борьбы с собою соглашается взяться за тяжелую работу в отстающем колхозе, не сразу находит верный путь к сердцам колхозников, не вдруг, но зато надежно и крепко завоевывает их любовь; в порывистой, лукавой юной бригадирше Насте — Т. А. Черновой в вороватом и по-своему умном бывшем предстедателе колхоза Степкине — Н. И. Парфенове, отвыкшем от тяжелого повседневного труда, в ехидном отрицателе Никите Стрешневе — Б. К. Новикове; в скандальной, грубой Марфе — А. В. Севастьяновой и в других. Это разные люди — хорошие и дурные, с энтузиазмом поддерживающие -начинания Хижнякова и упорно противящиеся им. Это люди различных характеров, нередко трудных личных судеб, воплощенные актерами также в несколько отличных индивидуальных манерах — Б. К. Новикозым с заметным уклоном в жанр, местами в фарс, Н. И. Парфеновым, напротив, с предельной безыскусственностью. Но поведение тех и других на сцене естественно. Порой даже вовсе исчезает иллюзия театральной игры, как, например, тогда, когда, выйдя на авансцену, Хпжняков — Дубов начинает вспоминать свою жизнь, рассказывать о ней зрителям. Но при всей естественности, правде исполнения, индивидуальном своеобразии трактовки каждого персонажа в сценическом позедении героев «Дален неоглядных...» есть черты, отличающие их от других героев современных работ этого и других коллективов, есть общее в методе создания сценических образов, сближающее постановку пьесы Н. Вирты со спектаклем «Бранденбургские ворота».
Особенности сценической жизни персонажей становятся очевидны с того момента, когда, лрервав едва начавшееся действие, на подмостки врывается Автор — Р. Я. Плятт и приказывает героям остановить действие, начать все сначала, не предпринимая впредь ничего самостоятельно, вопреки его воле, без его личного участия во всех происходящих событиях. Едва только Автор — Плятт появляется в спектакле, кончается независимая жизнь действующих на сцене лиц. Отныне они подчиняются ему, поступают в его распоряжение и немедленно теряют частицу своей воли, своего «я».
 Шумный, непоседливый Автор, то включающийся в действие в качестве его равноправного участника, то комментирующий его со стороны,—яркое выражение стремления драматурга и театра вмешаться в события, изображенные на сцене, в споры героев, в их мысли, чувства, дела. Выведенный Н. Виртой и театром Моссовета персонаж отражает поиски особой формы, особого жанра драматического и сценического произведения. Правда, временами Автор попросту возмещает своим рассказом провалы в ходе действия, договаривает о героях то, чего они не смогли сами о себе сказать. В пьесе есть эскизность, очерковость в изложении событий, описании жизненных судеб героев, интересные замыслы не во всем доведены до конца. Можно справедливо упрекнуть Н. Вирту в том, что его пьесе не хватает порой глубины и остроты в разрешении затронутых вопросов. Но при всем том функции Автора несравнимо богаче, шире и разнообразнее, чем только комментарии событий. Выступающие от имени автора персонажи, так называемые «ведущие», довольно часты в драматургии последних лет. Фигуру Автора, созданного Н. Виртой, отличает от многих из них большая мотивированность и конкретность его появления, а также особый поэтический, взволнованный, будоражащий персонажей тон, который он вводит в пьесу.
Эскизность в обрисовке отдельных героев перешла в постановку. Отсюда критические замечания относительно того, что характер Хижнякова мог бы быть значительнее, крупнее. Отсюда же нарекания по поводу нежданно-негаданно возникшей любви секретаря райкома Ракитиной — В. П. Марецкой к Хижнякову или известной недосказанности в раскрытии горестной женской участи агронома Кедриной - Н. А. Климович. 
 

Продолжение: часть 29