В трудных поисках. Часть 6

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5

«Трагические дни Испании. Мадрид окружен. Мятежники рвутся к столице, расстрелы по пути. Испанские женщины, героические образы, милые лица, пламенная страсть к борьбе за свободу. Слова о помощи. Перед кино, где показывают хронику испанских событий, громадная очередь. Деньги текут отовсюду, — о, многие вспоминают сейчас 18-й и 19-й годы... И знают еще, что будет впереди такая же страшная и всеистребляющая война. Испанские женщины должны победить! Испанские девушки — новый и прекрасный образ искусства. Неужели фашисты прорвутся и возьмут столицу?» — записывал Афиногенов в дневнике.
Писатель выразил убежденность советского народа в том, что освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не частное дело испанцев, а общее дело всего передового и прогрессивного человечества, что драматическая борьба в Испании лишь начало жестокой борьбы прогрессивных людей всего мира с фашизмом.
В пьесе «Салют, Испания!» нет разработанных психологических характеристик, к которым был склонен автор в других своих драматических произведениях, нет сдержанного, задушевного лиризма, присущего ему, нет камерности, стройной простоты композиции. Пьеса напоминает сценарий. Ее язык хаотичен, обрывист и одновременно афористичен. Место действия — море, горы, небо и земля Испании. Герой — весь борющийся испанский народ и его наиболее самоотверженные бойцы. А когда автору становится тесно в рамках жанра, он обращается к пространным ремаркам, в которых излагаются еще и еще новые факты, не вместившиеся в основной сюжет.
Драматург 'назвал «Салют, Испания!» «романтической драмой». Восхищение подвигом испанского народа родило революционный романтизм пьесы, патетику, приподнятость в трактовке отдельных образов и сцен. В еще большей степени в произведении обозначились черты боевой, политически заостренной пьесы-плаката с ее откровенной упрощенностью характеристик, неудержно рвущимся наружу пафосом, символикой, призывностью и агитационностью. Все это были приемы отнюдь не чужие, не заимствованные из других видов искусства, но осуществляемые средствами, присущими собственно драматургии. Было бы нелепо упрекать «Салют, Испания!» в схематизме, психологической недоработанности. Это значило бы предъявлять претензии к пьесе без учета ее художественной специфики, особенностей жанра, в своем роде ценного к важного. И критика почувствовала природу произведения. А. Абрамов писал в «Вечерней Москве»: «Плакат — вот нужное слово. Пьеса А. Афиногенова — это плакат красочный, яркий, скупой в деталях, почти без полутонов. Он волнует, заражает, этот плакат, взывает к чувству братской солидарности с великим народом Испании». Не удивительно, что эта пьеса сразу же оказалась в театре имени МОСПС.
В постановке «Салют, Испания!» впервые объединилось творческое ядро театра имени МОСПС с пришедшей группой актеров МХАТ II. Взволнованный событиями, изображенными в пьесе, театр осуществил постановку в 18 репетиционных дней. «Так искренне было наше увлечение идеей пьесы, увлечение не только артистическое, но человеческое и гражданское, что спектакль за такое кратчайшее время все же созрел вполне органически, был здоров и цветущ без тех язв, какие производят на теле спектакля спешка и штурмовщина в работе. Мы жили в «Салют, Испания!» любовью к героическому народу Испании, и потому настоящие испанцы, посетившие Москву, узнали себя, свой народ, его боевой дух в небольшой группе загримированных людей» - вспоминает С. Г. Бирмак. Спектакль был поставлен вступившим в труппу театра И. Н. Берсеневым совместно с В. В. Ваниным, при участии Е. О. Любимова-Ланского. Однако именно рука Любимова-Ланского, опытного создателя ярких зрелищных, народных постановок, ясно ощущалась в общих принципах сценического решения пьесы. В оформлении В. Н. Мюллера не было стремления передать бытовую, этнографическую конкретность обстановки. Борющаяся Испания предстала на сцене театра в суровой скупости внешнего образа спектакля. Условно изображались и горы, и море, и разрушенные деревни, и поднимающиеся па борьбу города. Лишь алые полотнища знамен выделялись красочными бликами, контрастируя со скромной одеждой героев,— в большинстве своем это была форма бойцов народной армии.
Художественное своеобразие пьесы, принципы построения характеров позволяли исполнителям, отчетливо выявляя основные качества персонажей, подчеркнуто публицистически передавал их главный смысл, не заниматься углубленным психологическим анализом, лишь отчасти выполнять задачу полного актерского перевоплощения в конкретный реалистический характер. 

Продолжение: часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24