Лев Аннинский. "30 ЛЕТ ВЗАИМНОСТИ" (Часть 4)

Ранее: Часть 3

1997 – Заговор от колбасы Конечно, Юрий Олеша несколько поослабил силу удара, когда в «Зависти» подменил партаппаратчика красно-колбасным директором. Для 1927 года это было благоразумно. Для 1997-го обернулось настоящим прозрением: Екатерина Еланская прямо пересадила колбасника в спектакль «Заговор чувств» в качестве нового русского, разве что подменив френч теперешним модным плащом. В остальном - полная смена декораций. И чувств.

Я имею ввиду чувства, по сюжету вступающие в заговор против тупой материалистической власти. Любовь отдает демонстративной грицацуевщиной. Искренность символизирована вечным пьяницей, который валяется либо на диване, либо под забором. Мудрость щеголяет в поприщинском халате с подушкой в руках.

Все клянут колбасника. Но требуют, чтобы он их кормил. В стилистику «Сферы» эти парадоксы вписываются отлично: здесь не подают светлых чувств впрямую всегда через гротеск, шарж и клоунаду. Еще лучше спектакль вписывается в ауру нашего времени. Семьдесят лет назад все, что не входило в партканон, звучало подозрительно и было запретно: Вагнер, Шекспир, постель, ревность, зависть. Поэтому чувства казались чистыми. В наше время запретов нет; все, что против партканона, не только разрешено, но входит в джентльменский набор. И потому дело нечисто. Что очистит? ЗАГОВОР.

Я имею ввиду не тот заговор, который мерещится политикам, а тот, которым народ заговаривает сомнения. У Еланской на такие заговоры чутье отменное. Тут от «Зависти» метнула она меня ещё на век в прошлое.

Продолжение: Часть 5