Свадьба с приданым
Первая балетная премьера прошла на обновленной исторической сцене Главного театра. «Спящая красавица» теперь идет в новых костюмах и декорациях. Это авторская редакция спектакля 1973 года, сделанного хореографом Юрием Григоровичем. За пультом стоял главный дирижер театра Василий Синайский. «Спящая красавица» всегда считалась образцом русского балетного императорского стиля. Спектакль, поставленный в 1890 году Мариусом Петипа, в аутентичном виде не сохранился: каждое поколение хореографов стремилось приложить к нему руку. До реконструкции в Главном шел спектакль Юрия Григоровича в сценографии Симона Вирсаладзе.
Но, когда ГАБТ объявил, что восстанавливает спектакль, постановщик предпочел иное оформление. Он пригласил итальянца Энцо Фриджерио, с которым работал над «Спящей» в Европе. По замыслу Фриджерио, мы смотрим не просто балет «Спящая красавица», но как бы спектакль старинного французского придворного театра, играемый в королевском дворце. Дизайнер заставил кулисы громадными витиеватыми колоннами, поместил на задник полукруглый угол большого здания (еще один дворец?), а справа и слева от него расположил (в зависимости от действия) то морские волны с кораблями, то лесные заросли. Это, как уверяет сценограф, копия старинного театрального задника.
Есть еще тяжелая решетка, перекрывающая вход в замок, и ладья, на которой плывут Принц Дезире и Фея Сирени. Оба предмета украшены позолотой. Перед премьерой Фриджерио объяснил, что все элементы архитектуры «абсолютно исторические, придумана только компоновка, это и реальный, и сказочный дворец одновременно». Вот в компоновке и дело: с ней сценограф не справился. Белые колонны дворца, смачно покрытые золотом, напоминают не самые лучшие московские особняки последних лет, где замысел плавно переходит в кич. Сценическая бутафория тоже покрыта драгметаллом, и количество желтого цвета на сцене переходит границы разумного (не королевский замок, а дом владельца с кучей денег и малым вкусом). Самое печальное, что Фриджерио не учел специфику балета. Он разукрасил белое покрытие огромными темными разводами. Рисунки убивают танец: на интенсивном фоне разглядеть движения сложно.
Странно, что театр на такое пошел, это же азы: пол в балетном спектакле должен быть эстетически нейтральным. И еще. Покрытие оказалось функционально неудачным. Оно немилосердно – на весь зал – скрипело при физическом усилии танцующих. Вот когда пришлось пожалеть, что в обновленном театре хорошая акустика… Художница по костюмам Франка Скуарчапино тоже объявила, что работает с подлинным историческим материалом: мол, оттуда и крой, и цвета, и отделка. Понятно, что первая половина балета – моды XVII, а вторая – XVIII века: ведь принцесса Аврора проспала сто лет. Цвета платьев и камзолов изысканные: почти нет бьющих по глазам красок, доминируют теплые тона – бледно-зеленые, бежевые, светло-лиловые, розоватые и голубые. Многие ткани расшиты золотом и серебром. Итог получается не совсем складный. Детали мелкой исторической вышивки с театральных ярусов все равно не разглядишь, а (вместе с декорациями) впечатление чрезмерности остается. У этой Авроры на редкость богатое приданое к свадьбе. Но без чувства меры не спасают никакие ссылки авторов на двор «короля-солнца» как исторический прототип действия. Изменений в самом спектакле немного. Иную, чем прежде, вариацию танцует Аврора в сцене нереид.
Пропали мальчики-пажи со скрипками. Волку с Красной Шапочкой придали хоровод движущихся елок, тоже (о господи!) покрытых блестками. В стремлении сократить длинный спектакль авторы перестарались. В новой версии пропало необходимое – знаменитая движущаяся панорама, символ поиска и преодоления. А ведь это спектакль для исторической сцены, где, по идее, должны идти эталонные постановки. Дэвид Холберг (принц Дезире) в какой-то момент, гоняясь за темпами, сбился с каскада прыжков. Других претензий к благородному танцу премьера нет, разве что пожелание поскорей освоить непривычные американцу трудности сцены с покатом. Светлана Захарова (Аврора) танцевала предсказуемо: демонстрировала красоту линий в медленных темпах, лучезарно, но прохладно улыбалась. Кстати, ее кавалеры из первого действия по воле сценографа приехали из-за границы: среди них теперь есть экзотический человек в зеленых шальварах и тюрбаном и лубочный русский князь в красном кафтане и шапке.
Исполнители показались несколько вялыми: возможно, они устали после репетиций, хотя кордебалет в целом работал слаженно. Фея Сирени (Мария Аллаш) скучновато, но тщательно производила свои па. Из массы прочих фей выделялись Анастасия Сташкевич (Фея Резвости) и Анна Тихомирова (Фея Серебра), а лучше всех и стилистически точнее была Нина Капцова. Ее изящная принцесса Флорина согрела холодный дворец «Спящей красавицы».
Майя Крылова, газета "Новые известия".