Танцы без звезд
Театр имени Моссовета показал премьеру спектакля "Кастинг". Режиссер Юрий Еремин и хореограф Алла Сигалова перенесли на отечественную почву действие бродвейского мюзикла "Кордебалет", известного также по экранизации с Майклом Дугласом в главной роли. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Московские театры в поисках формулы кассового спектакля продолжают обращаться к проверенным образцам. Театр Моссовета рискнул перенести в сегодняшнюю Москву бродвейский мюзикл "Кордебалет". А может, и не в Москву — действие спектакля "Кастинг" (не путать с одноименной современной пьесой в "Театре.doc") происходит в репзале некоего театра оперетты. Скорее всего, провинциального, хотя стены сценического павильона словно продолжают зрительный зал самого Театра Моссовета. Так или иначе, но неназванный театр тоже ищет новые формы работы, поэтому он готовит к постановке лихой мюзикл. И вот знаменитый хореограф Анна Павловна проводит отбор кандидатов на несколько вакансий в кордебалете — мужская в оригинальном сценарии роль изменена на женскую, чтобы ее могла исполнить хореограф спектакля Алла Сигалова.
Трудно сказать, как бы выглядел спектакль, если бы актеры пытались играть американцев. Наверное, неважно. Парадокс в том, что и в ролях наших соотечественников они в целом смотрятся как-то по-театральному неестественно. Спасает номерная структура первого акта "Кастинга" — по сути дела, это концерт: каждый из прошедших первый тур конкурсантов должен немного рассказать отборщице о себе и исполнить танцевальный номер. Получается этакая поверхностная "панорама общества": там, где в оригинале были, скажем, афроамериканец и мексиканка, появились грузинка, внучка испанского коммуниста, украинец. Кто-то из них смешон, кто-то нелеп, кто-то наивен и обаятелен, кто-то зол на судьбу.
Соискателей полтора десятка, так что каждому на танец и автобиографию, которую герои выпаливают в форме нехитрого эстрадного скетча, отведено в сумме не больше пяти минут — а посему и наскучить зрителю никто из них не успевает. Героиня Аллы Сигаловой, равно как и ее помощники, глуповатый и вертлявый ассистент Николай и помреж Андрей, выполняют в первом акте служебные функции. Как хореограф Сигалова гораздо более убедительна, чем как драматическая актриса. Танцевальные номера она придумала очень хорошие — разнообразные и не лишенные юмора. Но что делать с самой главной героиней, режиссер Юрий Еремин так и не решил: Анна Павловна в элегантнейшем черно-белом костюме (художник по костюмам Виктория Севрюкова) важно ходит туда-сюда по сцене, изображает из себя хозяйку положения, всем распоряжается, но так толком и непонятно, кто же она на самом деле — деловитая и жестокосердная профессионалка или же внимательная, хотя и строгая внешне художница, интересующаяся людьми.
В конце первого акта становится хотя бы ясно, что ее личная жизнь сложна: неожиданно появляется бывший муж Анны Павловны Николай, до сих пор влюбленный в сигаловскую героиню, солист, согласный танцевать в кордебалете, только бы быть рядом с ней. В начале второго действия наконец случается кульминация спектакля — страстный танцевальный дуэт Анны Павловны и Николая, то есть Аллы Сигаловой и премьера балета Латвийской национальной оперы Алексея Овечкина. Сигалова прекрасно умеет ставить такие номера — броские, экспрессивные, графичные. Стремящиеся друг к другу тела словно наталкиваются на сопротивление невидимого поля, руки отбрасываются в сторону от партнера, двум людям не дано соединиться, потому что каждый из них, страдая, не готов потерять себя. Но после танца следует очевидная ошибка режиссера: два бесспорно талантливых в движении человека зачем-то переходят к словесному диалогу, техникой которого на драматической сцене они, к сожалению, не владеют.
Остаток спектакля "Кастинг" томителен. Во втором действии, в сущности, не происходит вообще ничего. Проблемы со светом в театре, падение и транспортировка в больницу одной из актрис, битое стекло, подсыпанное в туфли, и даже финальная стадия отбора, после которой половина танцоров, включая отвергнутого Николая, отправляются восвояси,— все это настолько лишено настоящего драматического напряжения, что ничего, кроме занавеса, последние полчаса не ждешь. Законы жанра требуют ударного номера, для аплодисментов, и он приготовлен — коллективный победоносный выход, как бы финал того самого спектакля, ради которого люди прошли унизительную процедуру. Все-таки мюзиклы требуют определенного склада и типа режиссуры — трудно понять, зачем Юрий Еремин, мастер совсем иных красок, иной школы, взялся за безнадежное дело.
Наверное, с гораздо большим увлечением придумывал режиссер вместе с ветераном моссоветовской труппы Анатолием Адоскиным роль актера Адама Васильевича — старик то и дело невпопад появляется в репетиционном зале, где идет кастинг. Он — ветеран советской музкомедии, умершего жанра, сметенной девятым валом мюзиклов. В ложном, лирическом финале "Кастинга" старый актер, аки забытый и никому не нужный Фирс, бродит в пустом и темном театре, пытаясь найти свое потерянное кольцо. Впрочем, грустить не нужно, ведь эта "человечинка" на самом-то деле нужна лишь для того, чтобы молодые актеры успели натянуть на себя униформу для настоящего, радостного финала.