menu-options

Прискорбное бесчувствие

"Месяц в деревне" в Театре имени Маяковского

Московский театр имени Маяковского показал первую премьеру после недавней смены руководства. "Месяц в деревне" Тургенева с Евгенией Симоновой в главной роли поставил режиссер Александр Огарев. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Новый "Месяц в деревне" светится, так сказать, отраженным светом Миндаугаса Карбаускиса, хотя поставлен он другим режиссером. Но это первая значительная премьера в Театре имени Маяковского после вызвавшей неподдельный энтузиазм театрального сообщества смены руководства в этом театре. Спектакль Александра Огарева достался Карбаускису от руководства прежнего — работу начали делать еще до прихода нового художественного руководителя. В этом смысле спектакль ученика Анатолия Васильева Огарева должен был стать своего рода переходным этапом от "старой" Маяковки к той программе, которую предложил Миндаугас Карбаускис. (Впрочем, накануне премьеры новый худрук публично заявил о конфликте с директором театра, так что перспективы воплощения этой программы вдруг оказались под вопросом.)

Спектакль Александра Огарева мало похож на то, что появлялось на сцене Театра Маяковского в последние сезоны — а появлялись на ней в основном немудреные поделки сомнительного качества: хоть по русской классике, хоть по современной кассовой драматургии. В "Месяце в деревне" чувствуется воля к самостоятельному и независимому (от ожиданий публики) освоению классического текста. Принято считать, что пьеса Тургенева про соперничество двух женщин — помещицы и ее воспитанницы — наполнена тончайшими чувствами и невыразимо грустна: ведь все многочисленные любови в ней оказываются невоплотимыми и неразделенными. Страсти сковываются правилами и запретами, герои плетут друг для друга сети, но сами же потом в свои сети и попадаются. Расхожее театральное понятие "психологические кружева" родилось именно в связи с пьесой Тургенева.

Александр Огарев плетет на сцене не психологические, а эксцентрические кружева. Он помещает героев Тургенева в какое-то искаженное пространство, в котором человеческие эмоции словно деформированы. Здесь все заражено игрой, лукавством и насмешкой. Тон задают слуги — похожий на клоуна Матвей и разряженная русалкой Катя, появляющаяся из пруда, в который превращена оркестровая яма, и распевающая французские песенки. Наталья же Петровна появляется и вовсе из огромного чемодана, лежащего углом на авансцене и раскладывающегося в некое подобие беседки с фотообоями внутри (сценография и костюмы Татьяны Видановой). Первый акт у актеров, в сущности, уходит на то, чтобы освоить разные транспортные средства и физические упражнения — тургеневские герои появляются кто на самокате, кто на велосипеде, кто на мотоцикле, они то и дело ложатся друг перед другом, занимаются синхронной гимнастикой и т. д.

Влюбленный в Наталью Петровну друг дома Ракитин (Александр Андриенко) предстает циником, объект ее страсти, студент Беляев — неуклюжим фигляром и насмешником, сосед Большинцов (Игорь Марычев), за которого сватают порывистую Верочку (Полина Лазарева),— комическим недотепой, над которым радостно смеется публика. Вообще зрители радостно встречают все странности персонажей. Нелепости поведения героев и вправду легче воспринимать просто как произвольные шутки. Их трудно сложить в какую-то единую картину, но потом приходит нехитрая догадка — все эти люди на самом деле не знают и не понимают, что такое любовь, не умеют ее правильно выразить. Как говорится, у них не развита культура чувств.

Ближе к концу спектакля режиссер, конечно, стремится превратить забавные эксцентрические конвульсии в настоящие драмы: плохо, когда люди не обучены чувствам, а иных занятий у них в жизни нет. Но время и действие уже упущены. Чаще всего крах желаний лишь демонстрируется — как у Натальи Петровны и Беляева, которые только-только взмывают на лонжах ввысь, как вынуждены вновь вернуться на землю. Еще очень красиво получается, когда Наталья Петровна сидит за стеклянной перегородкой, по которой течет вода — словно те потоки слез, которые героиня не умеет выплакать. Вообще на "Месяц в деревне" можно идти ради Евгении Симоновой. Хотя пресс-релиз и объясняет, что Наталья Петровна должна быть женщиной "в летах", к Симоновой это как раз не относится. Не возрастом интересна эта роль, а той свободой характера, которая мучительно рождается из несвободы обстоятельств.

 

Коммерсант, 1 ноября 2011 года
Источник: http://www.kommersant.ru/doc-rss/1807146
 

Еще рецензии на представление «Месяц в деревне»

...И там циркачку полюбил