Босоногий в Афинах
НАРОДНЫЙ АРТИСТ России Юрий Горобец, один из ведущих актёров МХАТ имени М. Горького, поставил на Малой сцене доронинского театра пьесу М. Андерсона «Босоногий в Афинах». Это не первая его режиссёрская работа. В своё время здесь же, на Малой сцене, я был восхищён (и писал об этом) спектаклем «Как мы со Сталиным пропивали Сталинскую премию», который Юрий Васильевич не только поставил талантливо, но где и сам очень достоверно, выразительно сыграл Сталина.
Уже тогда я думал: как хорошо, что Татьяна Васильевна доверяет режиссёрское дело актёрам, имеющим склонность и способности к нему. Потом в этом всё более утверждался. Ведь таким образом родился ряд замечательных спектаклей, поставленных народным артистом России Анатолием Семёновым, более молодым Александром Дмитриевым, тем же Горобцом.
У меня почти не было сомнений, что предложение пьесы о Сократе принадлежит тому, кто и воплотил её в театре. Оказалось именно так. Поощряя инициативу коллег, Т. Доронина ждёт от них интересных заявок и, если это действительно интересно, всячески поддерживает. Что же в данном случае стало притягательным для ищущего актёра-режиссёра, а вслед за ним — для художественного руководителя коллектива?
Ясно, что не виделось ни малейшего повода для господствующей ныне развлекательности в материале о жизни и смерти мыслителя, реально существовавшего два с половиной тысячелетия назад. Виделось как раз нечто противоположное — возможность побудить зрителей к серьёзнейшим размышлениям. О нравственности и справедливости, о правде и долге, о совести и верности человека самому себе. Верности до конца, до последнего вздоха.
«Всю жизнь я утверждал, что человеку лучше умереть, чем покривить душой, — говорит в спектакле Сократ (народный артист России Иван Криворучко). — Неужели я сделаю это сейчас, чтобы спасти свою жизнь?»
А выбор-то перед ним действительно такой: жизнь или смерть. Отказаться от того, что всегда утверждал, то есть предать себя, или, не покривив душой, умереть. В подлинной истории, по свидетельствам современников, так и происходило. Конечно, пьеса — не документ. Но коллизия двадцатипятивековой давности заставляет вспомнить повальные предательства совсем недавнего времени в нашей стране. Без угрозы для жизни многие столь легко изменили себе! Да и продолжают изменять — ради денег, карьеры, комфорта.
Верно, Сократ и тогда, когда жил, был уникален. Вызывал недоумение и насмешки, что босым ходит по городу, что не стремится к богатству, довольствуясь ничтожно малым, что проповедует искание истины и свободу, неподкупную честность и умеренность во всём. Чего стоит хотя бы его молитва Пану — богу природы, сложенная автором пьесы на основе идей Сократа и не случайно звучащая по ходу действия дважды, причём в самых кульминационных ситуациях. Вы только вдумайтесь, чего желает и просит для себя «странный» философ:
«Возлюбленный Пан и прочие боги, охраняющие этот город, даруйте мне красоту душевную, коль скоро отказано мне в красоте телесной. Да научусь я видеть в мудреце богача и равнять с богами того, кому меньше всех надо. Ниспошли мне довольство тем, что у меня есть, но избавь меня от довольства собою, помоги мне давать больше, чем я получаю, любить сильнее, чем я ненавижу, думать о будущем чаще, чем о былом».
Может ли «нормальная» жена радоваться таким желаниям мужа, который из-за непонятных своих установок даже минимальнейше не обеспечивает семью? Имея множество учеников, совсем не берёт денег за уроки, считая их просто разговорами. «И потом, дорогая моя, того, кто ищет правду, деньги могут только совратить с истинного пути, — уверяет супругу Ксантиппу (заслуженная артистка Республики Крым Татьяна Поппе). — Стоит приобрести привычку брать их, как человек тут же начинает стремиться не к правде, а к деньгам».
И может ли такое понравиться самым почётным гражданам Афин, то есть богачам, которых он, Сократ, жалит в самые непочтенные места, получив даже прозвище Овод? Он не желает «жить, как все», а они не имеют власти над ним. Отсюда и выдвинутые против него обвинения, грозящие смертью: не признаёт общих богов и развращает молодёжь.
Получилось так, что один из троих некогда любимейших его учеников — Критий (заслуженный артист России Андрей Погодин) продался и стал во главе тридцати олигархов, захвативших в Афинах власть. А спартанцы захватили Афины. И вот теперь афинский олигарх Критий говорит царю Спарты Павсанию (артист Олег Цветанович) о своём бывшем учителе Сократе: «Он — твой смертельный враг, так же как и мой».
Вот она, злая диалектика предательства, с которой мы очень хорошо знакомы по новейшему времени: враги Родины, захватывающие её, становятся для продавшихся друзьями, а защищающий Родину — смертельным врагом тех и других. Мхатовский зал очень чутко улавливает перекличку времён. Олигархи, демократия, избиратели… Разве всё это не про наше сегодня? Не случайно же большинство зрителей, с которыми в антракте и после спектакля говорил я о нём, называли его не только философским, заставляющим думать, но и очень современным, а некоторые — даже злободневно политическим.
И это, конечно, большое достижение постановщика. Оно тем более ценно, что для решения своей задачи режиссёр не прибегает к каким-то прямолинейным внешним приёмам. Например, не переносит действие в нынешнюю обстановку и не переодевает персонажей спектакля в современные пиджаки, платья, джинсы, что среди многих деятелей театра стало теперь прямо-таки наваждением.
У Горобца художник Вячеслав Барабанов окошком лазурного моря и фрагментом античной колонны удивительно лаконично, однако «с настроением» создаёт зримый образ древних Афин. Великолепны и костюмы работы Надежды Соколовой, выполненные в духе времени. Но главное — актёры, их проникновение в суть материала и умение очень непосредственно, органично донести её до зрителей.
Пальма первенства в этом принадлежит, безусловно, исполнителю главной роли. Криворучко искусственно не приподнимает своего героя на котурны. Внешне от начала и до конца его Сократ — усталый, неторопливый, избегающий каких-либо натужных поз и пафоса старик. Да ему, кажется, от природы пафос и позы не свойственны, даже голос возвысить словно стесняется. Но при этом, когда вступает в столкновение с идейным противником, до чего же сильно умеет передать актёр внутреннюю страсть и убеждённость своего героя!
Особенно проявляется это в схватке с Анитом, когда суд должен решить вопрос, жить или умереть упрямому философу. Артист Вадим Масенко — его я видел в роли основного обвинителя Сократа — создаёт образ человека, отнюдь не формально противостоящего великому оппоненту. У него, буквально пылающего негодованием, своя убеждённость, свои весомые аргументы, своя и, пожалуй, не меньшая страсть. От того интеллектуальная и нравственная победа Сократа, почти не повышающего голос, но остающегося неколебимым, производит ещё большее впечатление.
Он производит впечатление не только на нас, но и на спартанского царя Павсания, искренне восхищающегося мудрецом. Этот образ — тоже одна из актёрских удач спектакля, с чем можно поздравить Олега Цветановича. Вроде бы бесшабашный циник, он неожиданно для самого себя подпадает под обаяние сократовской мысли и хочет даже его спасти, увезя с собой.
Или тут не только мысль действует, а и цельность натуры, бесстрашие, та душевная красота, о которой говорится в молитве Сократа? Ведь вот две женщины в спектакле — и обе, каждая по-своему, любят его.
Жена Ксантиппа — лицо историческое, а известна в первую очередь своей сварливостью. Однако Татьяна Поппе (впрочем, в соответствии с драматургическим материалом) делает акцент на другом. Да, она и ворчит, даже раздражается иногда, коль вынуждена думать напряжённо, из чего же спроворить хоть какую-нибудь еду для мужа и сыновей. Но при этом, сперва в подтексте, а затем всё ощутимее и пронзительнее, звучит тема любви. И даже ревности.
По-актёрски соперница у неё достойная. Пластично, тонко играет заслуженная артистка России Ирина Фадина «потаскуху и чужестранку» Теодоту, которая, как и Ксантиппа, то сдержанно, а то и откровенно любуется старым и некрасивым Сократом.
Почему же? Может быть, потому, что для него «поиски правды священнее любого бога, желаннее любой женщины, прекраснее любого города», а «жизнь без поисков истины — недостойна того, чтобы жить»? Наверное, женщины на сцене не столько головой, сколько чувством понимают, как великолепен (по-настоящему красив!) человек, неуклонно следующий такому принципу.
По-моему, зрители в зале, большинство по крайней мере, тоже это чувствуют и понимают.
По страницам газеты «Правда», 13 сентября 2014 года
Виктор Кожемяко