menu-options

Досье - Главный театр - 225 лет (Журнал "Сцена", 2001 год), (Часть 13)

Ранее: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12.

ГЛАВНЫЙ ДЕКОРАТОР И МАШИНИСТ (Часть 3).

Вот, например, с каким письмом обращался режиссер А.Н. Ленский к художнику Гельцеру, делавшему рисунки к его постановке: «Глубокоуважаемый Анатолии Федорович! Георгий Маркович (Бершов- заведующий монтировочной частью) говорил мне вчера, что Вы сделали прекрасный рисунок декорации к пьесе «Много шума», и мне крайне любопытно было бы увидеть его. Мною руководит не простое любопытство полюбоваться Вашим художественным произведением, но и крайняя необходимость, т.к. я ставлю эту пьесу. Я желал бы зрело обдумать все и просить Вас, пока Вы еще не начали работы, может быть, что-либо незначительное изменить или прибавить. Не могу ли я побывать у нас сегодня или когда назначите!» Если же не желаете - соблаговолите прислать рисунок. Жду вашего ответа. Уважающий вас А. Ленский.».

Вальц же в своих мемуарах подчеркивал, что его отношения с молодыми художниками новой школы складывались иначе: «Само собою разумеется, что такая крупная реформа не могла обойтись без споров, обсуждений и обид. В особенности был обижен присяжный декоратор казенных театров А.Ф. Гельцер. Он был художник не лишенный дарования, но писавший к манере старых декораторов. При появлении новых живописцев Гельцер, конечно, остался почти не удел и стал тяготиться тем вторым планом, на который ему пришлось отойти.

В театре все отлично знали, что приглашение Коровина и отстранение Гельцера было сделано по желанию Теляковского, и жена Анатолия Федоровича, служившая в Малом театре, решила переговорить по этому поводу с самим директором. На одной из репетиций в Малом театре, когда Теляковский был на сцене, жена Гельцера настолько резко с ним объяснилась по волновавшему ее вопросу, что ее муж принужден был подать после этого в отставку. Все ожидали, что подобная участь постигнет и меня, но я никак не мог будировать против таких художников, как Коровин и Головин, искусство которых мне всегда было близко и дорого. Новые художники на первых порах относились ко мне с недоверчивой подозрительностью, ожидая встретить с моей стороны такой же прием, какой встретили у Гельцера, но, убедившись, что я не только не чиню им препятствий, но даже способствую их работе, быстро переменили ко мне отношение, а впоследствии, даже сделались близкими моими приятелями." (...Ежегодник Императорских театров. Сезон 1892-1893 гг. Купил по случаю в Пушкинской лавке к Камергерском). Декорационный отдел в Главном театре возглавлял, естественно, К.Ф. Вальц. Он же являлся машинистом Главного театра.

В подчинении имел на то время 7 помощников декоратора и 4 помощников машиниста. Осветительным отделом московских императорских театров в должности начальника искусственного освещения заведовал князь Волконский Григорий Дмитриевич (с 1 сентября 1887 г.), а заведующим освещением в Главном театре был Кун 1-ый, Альберт Францевич (с 19 сентября 1882 г.). Бутафором Главного театра являлся Волосевич, Людвиг Антонович (с 10 октября 1883 г.). Отдел гардеробный: костюмер Неменский, Исаак Иосифович (с 30 июня 1881 г.) отвечал за мужские костюмы всех трупп , костюмерша Вороненко, Татьяна Петровна (с 1 сентября 1874 г.) - за женские костюмы всех групп, парикмахер Бьенвеню, Сильван (с 1 июля 1865 г.)- парики для всех трупп. Здесь же траурная отметка: скончался 11 февраля 1893 г. А с 11 февраля парикмахером уже был Александр. Видимо, сын. В театре часты династии. Среди сотрудников Московской Конторы Императорских театров нахожу также: заведующий монтировочной частью Бершов Георгий Маркович, колл. Сов. (с 1 августа 1887 г.) и помощники - Бриллиантов Алексей Егорович, колл. Лес (с 1 августа 1887 г.) и Розов, Александр Федорович, колл. Лес. (с 18 февраля 1874 г.).

Вальц, прослужил и Главном театре 65 лет. 3 октября 1861 года в возрасте 15 лет был оформлен помощником машиниста. В августе 1867 года получил звание декоратора. После смерти отца в 1869 году Карл - совсем молодым - становится главным машинистом и декоратором Главного театра. В контракте с конторой императорских театров оговаривалось, что Вальц будет иметь ежегодно полу-бенефис с постановкой живых картин и заграничным отпуском в летнее время до двух месяцев с сохранением содержания. Бенефисы с живыми картинами и с концертным отделением Вальц обычно получал в первое воскресенье великого поста. Где и давал волю своей фантазии.

«Помню, как-то однажды мною был дай в первый раз на сцене Главного театра «Полет Валькирий» Вагнера. Картина была смонтирована в полной сценической обстановке с декорациями и при участил живых лошадей, на которых скакали по особо устроенным подмосткам в облаках цирковые наездницы... В другой раз я превратил сцену в фантастический волшебный сад с партером живых цветов, в виде ковра с разнообразнейшими арабесками... Как-то раз я поставил в виде апофеоза географически-видовую картину. Во нею ширину сцены была устроена терраса из стеклянных рам. Это сооружение шло уступами к рампе, причем наверху били фонтаны натуральной воды и в виде кипящего водопада ниспадали по маршам до самого низа... Вокруг водопада были расставлены тропические растения... Эффект от моих концертов с живыми картинами был всегда громадным, но и расход был не меньше»." Автор, смущаясь, признается, что за вычетом всех расходов как бенефициант получал копейки. Однако восторги публики искупали все.

В 1900 году был переименован в машинисты-механики, пользуясь правами артиста 1-го разряда. И в этом же году Вальцу было поручено общее руководство всей машинной частью и организация изготовления новых и поправка старых декораций Главного, Малого и Нового московских театров. Вальцем было оформлено значительное количество опер и балетов, многие из которых навечно вошли в историю русского театрального искусства. Современники высоко ценили талант Вальца и называли его «магом и волшебником». В Париже - после спектаклей знаменитых «Русских сезонов» - он получил «звание» «русского Калиостро». Сам Карл Федорович - основательный и почтенный домохозяин - менее всего походил на «авантюриста» Джузеппе Бальзамо, но тем не менее таланты по части знаний «химических» чудес, что для простого обывателя всегда сродни «алхимии», и позволили парижским журналистам его так окрестить.

Продолжение: Часть 14, Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19, Часть 20, Часть 21, Часть 22, Часть 23, Часть 24, Часть 25, Часть 26, Часть 27, Часть 28, Часть 29, Часть 30, Часть 31, Часть 32, Часть 33, Часть 34, Часть 35, Часть 36, Часть 37, Часть 38, Часть 39, Часть 40, Часть 41, Часть 42, Часть 43, Часть 44, Часть 45, Часть 46, Часть 47, Часть 48.