"КОНСЕРВАТОРИЯ" (1966 год) (Часть 14)

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13

3

Центром консерватории были исполнительские классы, в которых преподавали видные музыканты. Не имея возможности дать полное описание деятельности этих классов во всей совокупности вследствие недостаточности документальных данных, мы попытаемся обрисовать наиболее крупных педагогов того времени.
Кроме Н. Г. Рубинштейна в Московской консерватории класс фортепиано вели другие выдающиеся педагоги и артисты.
Иосиф Венявский преподавал в Московской консерватории всего один семестр. Игру его, отличавшуюся тонкой музыкальностью, певучую и элегантную, очень ценили многие музыканты, в том числе Н. Рубинштейн. Когда Венявский ушел из консерватории и открыл в Москве самостоятельные музыкальные классы, в них записалось несколько учениц, покинувших вместе с ним консерваторию. Однако Венявский скоро уехал из Москвы, заняв место директора Музыкальности института в Варшаве, а затем профессора Брюссельской консерватории. Заметного следа его педагогическая деятельность в Москве не оставила.
Дрyгoй известный пианист-виртуоз, ставший одним из первых профессоров консерватории, Антон Карлович Доор, получил образование в Вене; в Москве работал только до 1869 года, после чего вернулся в Вену, Класс его был небольшим (пять-семь человек).
С основания консерватории и до 1872 года вел фортепианный класс популярный московский преподаватель Александр Иванович Дюбюк.
Его имя было притягательно для учащихся, так как он был широко известен как автор романсов и фортепианных пьес и прекрасный учитель музыки. Одаренный пианист фильдовской школы, он, однако, редко выступал в публичных концертах, и с его недюжинным виртуозным даром были знакомы лишь те, кто слышал его музицирующим в тесном домашнем кругу. Уход А. И. Дюбюка в 1872 году был вызван принципиальными расхождениями его с руководством консерватории. Сохранилось письмо Л. И. Дюбюка к Н. Г. Рубинштейну от 21 марта 1871 года, в котором старый музыкант просит отпустить его до окончания контракта по состоянию здоровья. В следующем учебном году А. И. Дюбюк вышел из консерватории.
После ухода Иосифа Венявского московские газеты в качестве его преемников называли Вильмерса, Клиндворта, Брассена, Жаэля, Шульгофа и даже Брамса. Был приглашен Карл Клиндворт, уже снискавший себе известность как педагог, работавший в течение пяти лет в Лондоне.
Карл Карлович Клиндворт был родом из Ганновера и получил блестящее музыкальное образование у Листа в Веймаре. В Лондоне он был известен но только как педагог и концертирующий пианист, но и как организатор серьезных камерных концертов. Н. Г. Рубинштейн поручил ему, кроме специального фортепиано, класс камерного ансамбля, который Клиндворт вел до 1881 года, когда выбыл из Московской консерватории.
Клиндворт был педагогом классического направления. Судя по воспоминаниям учеников, его преподавание строилось по строгому плану постепенного развития пианиста. Выбор изучаемых произведений был тщательно продуман. Он был требователен к ученикам, с большим терпением объяснял им смысл произведения и показывал технические приемы изучаемой пьесы. Но он не прощал легкомысленного, бездумного отношения к исполнению, ценя в учениках вдумчивость и серьезность. Положительной стороной его преподавания было и то, что он никогда не стеснял индивидуальности ученика в понимании исполняемого сочинения и всячески поощрял самостоятельную трактовку, если она была разумна.
Одна из его учениц, М. К. Котц (Гурье), вспоминает спокойный, выдержанный характер профессора, его корректное, вежливое обращение с учениками, отсутствие каких бы то ни было конфликтов и неприятных столкновений в классе. Ученики любили и уважали Клиндворта. «Особенно глубоко продумано было исполнение классических произведений, – пишет мемуаристка, – запечатлелась работа над концертом И. С. Баха. Вообще у Клиндворта больше двух учеников никогда не разучивали одной и той же пьесы». Клиндворт пользовался авторитетом в московских музыкальных кругах, в частности, большое доверие к его знаниям и вкусу питал Чайковский, неоднократно обращавшийся к нему с просьбой сделать фортепианное переложение того или иного своего симфонического произведения или посмотреть корректуру.
Уехав из Москвы в 1881 году, Клиндворт переселился в Берлин, где попеременно с Иоахимом и Вюльнером дирижировал симфоническими концертами, а впоследствии основал фортепианную школу, в которой работал также и Г. фон Бюлов. Клиндворт известен своими редакциями произведений Шопена и других композиторов, а также переложениями опер Вагнера, которого он с юности очень любил и музыку которого усердно пропагандировал среди своих московских друзей, за что получил от них шутливое прозвище «Вотана».
Картина работы фортепианного отделения консерватории будет неполной, если не остановиться на характеристике двух выдающихся педагогов младшего отделения – Э. Л. Лангера и Н. С. Зверева.
Эдуард Леопольдович (Леонтьевич) Лангер в консерватории, как прежде в Музыкальных классах, вел фортепиано и элементарную теорию музыки. Он был сперва адъюнктом Рубинштейна, затем преподавал на младшем отделении; его ученики обычно переходили в класс Рубинштейна. Лангер был образованным человеком, страстным поклонником новой музыки, в частности Вагнера, и воспитывал в своих учениках всесторонне развитых музыкантов. Его лучшим учеником был С. Танеев, обязанный Лангеру верным направлением своего начального пианистического развития.
Н. Д. Кашкин пишет: «..вообще по своему музыкальному развитию Э.Л. Лангер стоял значительно выше уровня тогдашних учителей музыки, и конечно, не мог не обратить внимания на выдающиеся способности своего ученика (С. И. Танеева), которому он был очень полезен не только с технической стороны, но и со стороны общего художественного влияния».
Еще большей славой в Москве пользовался Николай Сергеевич Зверев, выдающийся педагог и музыкант. Ученик А. И. Дюбюка и А. Гензельта, он в юности занимался игрой на фортепиано настолько усердно, что вскоре оставил службу чиновника в Петербурге, переехал в Москву и сделался учителем музыки. В 1870 году Н. Г. Рубинштейн пригласил его в консерваторию, где Зверев и проработал до самой смерти, воспитав большое число даровитых пианистов, среди которых А. Зилоти, С. Рахманинов, Л. Скрябин, К. Игумнов и многие другие.
Класс Н. С. Зверева был многочисленным, так как ученики стремились попасть к этому отличному педагогу. Некоторые из них были пансионерами и жили у него на квартире (как, например, А. Зилоти, а позже С. Рахманинов и М. Пресман). Н. С. Зверев не довольствовался технической подготовкой учеников, стремясь воспитать в них настоящих музыкантов-профессионалов. М. Л. Пресман, вспоминая годы учения у Н. С. Зверева, пишет: «Безусловно ценным в его преподавании было то, что с самого начала он приобщал своих учеников к музыке. Играть без ритма, безграмотно, без знаков препинания у Зверева нельзя было, а ведь в этом – весь музыкальный фундамент, на котором уже не трудно строить самое большое «художественное здание».
Н. С. Зверев имел какую-то особую способность заинтересовывать детей музыкой, он мог с первого же урока увлечь их настолько, что они занимались с большой охотой. Он приучал учеников к труду и аккуратности, без которых немыслимо настоящее профессиональное обучение. В первые годы своей педагогической работы в консерватории он нередко сам показывал ученикам технические приемы. А. И. Галли и С. М. Ремезов вспоминали, что Н. С. Зверев играл очень красивым, певучим звуком, изящно и осмысленно. Особенно интересно трактовал он «Лунную» сонату Бетховена, запомнились им и другие произведения в его интерпретации. Не довольствуясь прохождением с учениками программы, Н. С. Зверев требовал, чтобы они как можно раньше участвовали в ансамблях, играли в четыре руки, читали с листа, изучали музыкальную литературу.
Товарищи любили Н. С. Зверева за его прямой и нелицеприятный характер, за глубокую музыкальность и за преданность консерватории.
Основателями московской скрипичной школы могут быть признаны два скрипача, оба по происхождению чехи, много сделавшие для развития русской культуры. Это – Ф. Лауб, с именем которого связаны первые успехи в деле воспитания молодых скрипачей в Московской консерватории, и И. В. Гржимали, учитель большого числа скрипачей.
Фердинанд Лауб – родился и 1832 году и Праге и учился в Пражской консерватории (у профессора Ф. Мильднера); по окончании консерватории работал концертмейстером в Веймаре и в Берлине. После многих выступлений в разных городах Европы, в том числе и в Петербурге, он был приглашен Московским отделением РМО в сезоне 1864/65 года принять участие в одном из симфонических и камерных собраний. Его выступление в Москве сопровождалось исключительным успехом: публика была в восторге от его игры как соло, так и в квартете. С особенным успехом он исполнял концерт Бетховена; тонким и глубоким было его исполнение партии первой скрипки в ансамблях Моцарта, Шумана и Бетховена. Оп выступил с Н. Г. Рубинштейном, сыграв «Крейцерову сонату» Бетховена, и оставил необыкновенное впечатление.
Видимо, эти выступления в концертах РМО повлияли на Н. Г. Рубинштейна. Возможно, что еще тогда он предложил Ф. Лаубу войти в состав проектировавшейся консерватории. Дело было решено летом 1860 года, когда Н. Г. Рубинштейн ездил за границу.
Ф. Лауб работал в консерватории до 1874/75 учебного года, в середине которого был вынужден уехать за границу для лечения. За годы своей жизни в Москве он способствовал музыкальному развитию публики, до этого лишь поверхностно знакомой с классической скрипичной литературой. Ф. Лауб сумел приохотить публику к такой музыке, которая прежде считалась «скучной» или «ученой». Его успех можно сравнить лишь с успехом выступлений самого Н. Г. Рубинштейна. Как известно, Чайковский высоко ценил талант и артистичность Ф. Лауба и неоднократно писал о нем. В заметках о текущих музыкальных событиях 1871 года Чайковский отзывался о Лаубе: «Москва должна гордиться, что обладает этим «скрипачом-титаном». В 1873 году снова говорит о нем: «...в Москве имеется такой квартетный исполнитель, на которого с завистью взирают все западноевропейские столицы».
Памяти Ф. Лауба Чайковский посвятил свой Третий квартет.
Будучи замечательным артистом, Ф. Лауб сумел заложить основы и школы скрипичной игры. Уже в 1868 году В. Ф. Одоевский о Лаубе писал: «Г-н Лауб сделался любимцем публики, его школа – предметом глубокого уважения учащихся... В его исполнении нет пробелов, нет неоконченности, нет притворной чувствительности, нет односторонности; в мире искусства он – дома... Учитесь у него обращаться с искусством честно и с толком!».

Продолжение: часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29, часть 30, часть 31, часть 32, часть 33, часть 34