А.В. Анисимов "Театры Москвы" (1984 г.) (Часть 6: "Солодовниковский театр" (ч. 1))

Начало: часть 1, часть 2, часть3, часть 4, часть 5

«Солодовниковский театр» (бывш. Филиал Государственного дважды ордена Ленина академического Главного театра СССР, с 1961 г. – Московский государственный ордена Трудового Красного Знамени театр оперетты, Пушкинская ул., 6)

В конце XIX века неожиданно для московской публики и властей города и к большому неудовольствию бранд-майора за стенами жилых построек на углу Главный Дмитровки (Пушкинская ул.) и Копьевского переулка появился огромный, почти равный Главному театру, но плохо оборудованный театральный зал.
Известный московский богач Гаврила Гаврилович Солодовников содержал в центре Москвы доходные дома. Наиболее известен был Солодовниковский пассаж на Кузнецком мосту, там, где после его сноса в 1945 году был разбит сквер перед ЦУМом. На втором этаже этого пассажа был плохонький театрик, сдававшийся в аренду в основном второсортным зарубежным труппам. Здесь М. В. Лентовский организовал театр «Буфф» для постановки оперетт, феерий и комических опер. О нем в эту пору писал А. Н. Островский: «Талантливый и ловкий антрепренер «Буффа» ведет свои дела с большим успехом и уважением к искусству». Зал почти не имел подсобных помещений, а те, что были, отличались запущенностью и грязью. Арендаторы были недовольны, а «почетному гражданину» Гавриле Гавриловичу хотелось получать прибыль не только от торговли, но и от искусства. В конце концов он решился на строительство нового зала огромного размера, внешняя архитектура которого до сих пор вызывает недоумение у тех, кто не знает истории этого дома.
Главный участок между Старогазетным (Кузнецкий мост) и Спасским переулками вдоль Главный Дмитровки издавна принадлежал одному хозяину. Его главный барский трехэтажный Дом с четырехколонным портиком еще в 1806 году выходил в палисад на будущий Кузнецкий мост. С трех сторон участок был застроен небольшими одноэтажными жилыми домами, а на углу Главный Дмитровки и Спасского переулка стояла торговая лавка. По всей видимости, после пожара 1812 года исчез портик главного дома усадьбы князей Щербатовых, на фасаде впоследствии остались лишь плоские безликие пилястры с ионическими капителями. И теперь этот дом, потерявший свое лицо, окрашенный в светло-серо-зеленый цвет, выходит на Кузнецкий мост. Задний двор к середине века вместо отдельных построек окружила сплошная периметральная застройка, в центре которой появилось большое хозяйственное сооружение. Новыми хозяевами участка стала семья купцов Солодовниковых. В 1860-х годах новый владелец объединил общим фасадом все постройки по периметру квартала. Именно тогда в новых трехэтажных корпусах, торцами выходивших на Газетный переулок, появились характерные огромные витринные окна с закругленными углами, предвещающими коммерческую разновидность модерна. Эти корпуса до сих пор стоят на своем месте: в том, что выходит на Пушкинскую улицу, размещается поликлиника ГАБТа, а в бывшем барском доме и другом корпусе Солодовникова – подсобные помещения Театра оперетты.
Такая постройка сохранялась до 90-х годов. В мае 1893 года Г. Г. Солодовников обратился в строительное отделение Московской городской управы за разрешением соорудить по проекту архитектора К. В. Терского концертный зал с театральной сценой за периметральными корпусами южной части участка. Вход предполагалось сделать через существующий корпус со стороны Главный Дмитровки, надстроенный на один этаж. Большую часть нижних этажей предполагалось использовать для торговых помещений, и только на третьем размещалось фойе. По замечаниям городской управы требовалось перед входом установить металлический навес на тонких чугунных колонках, весьма похожий на боковые навесы Главного театра. Собственно, только этот навес и отличал бы фасад постройки от обычного жилого дома. Зрительный зал занимал всю южную половину двора усадьбы. Интерьеры решались в скромном классическом духе с применением канонических ордеров (коринфские колонны должны были оформлять портал в зале, а тосканские – фойе и лестницу). Однако малая глубина участка не давала возможности в достаточной мере развернуть фойе, кулуары и лестницы, которые, кстати, в этом первоначальном проекте были решены весьма интересно. Однако заказчик остался неудовлетворенным относительно скромным и во многих своих частях красивым проектом. И в 1894 году тот же архитектор Терский представил уже новый вариант, на этот раз пятиярусного театра со значительно увеличенным залом. Площадь магазинов на первом этаже сокращалась. Городская управа требовала обеспечить противопожарные мероприятия, строительство достаточного количества каменных лестниц, но владелец торопился и, едва получив разрешение, приступил к работам в мае 1894 года.
К концу года, менее чем за восемь месяцев, вся постройка была закончена с отделкой, устройством отопления и освещения. Такое скоротечное строительство имело печальные последствия. Началась многолетняя тяжба между заказчиком и московскими властями. Специально созданная комиссия «не считает возможным открыть для пользования публикой вновь возведенного театра», все помещения которого, как значилось в акте, «по своей внутренней отделке носят характер неоконченности и неряшливости». Выжимая максимальную прибыль из эксплуатации зрительного зала, Солодовников шел на боль¬шое количество неудобных мест на глубоких балконах с плохой видимостью из-за несущих столбов. В театре на 3 тысячи мест в тесном фойе и коридорах были асфальтовые полы, неблагоустроенные санузлы, плохая вентиляция. Поспешные дополнительные работы не дали желаемого результата. К тому же московский бранд-майор заявил, что на этой узкой улице вообще недопустимо скопление большого количества публики, для которой в самом здании сделано мало лестниц, к тому же плохого качества. Солодовников, желая спасти истраченные средства, обратился к мировому судье.
Как раз в это время начала свое триумфальное шествие Московская частная опера Саввы Ивановича Мамонтова. Талантливый, разносторонний человек, окруженный созвездием художников, артистов и музыкантов, обладавший к тому же в зените своей карьеры значительным капиталом, начал Частное театральное дело невиданного размаха. Первые годы работы прошли в Камерном лианозовском театре и других московских залах. Несмотря на отсутствие постоянного здания, Савва Иванович еще в 1891 году заказал Врубелю занавес, но публике он не нравился: на нем был изображен рыцарь, играющий на лютне, его слушали три девы. Декорации в театре создавали крупнейшие русские живописцы: В.М. и А.М. Васнецовы, К. А. и С. А. Коровины, И. И. Левитан, С. В. Малютин, В. Д. Поленов, В. А. Серов, Н. П. Чехов,
A. В. Симов. «У меня – художники», – говорил Мамонтов, точно подчеркивая особенность своей антрепризы. Сам же выступал как режиссер и сыграл, возможно, существенную роль в том, что его родственник – сын московского фабриканта Константин Алексеев – превратился в великого артиста Константина Сергеевича Станиславского. В опере Мамонтова выступали замечательные певцы: Н. И. Забела-Врубель, П. С. Оленин, И. В. Салина, чуть позже – Ф. И. Шаляпин, а в расцвете деятельности труппы с ней работали знаменитые итальянцы Ф. Таманьо и А. Мазини. К середине 1890-х годов Частная опера уже прославилась выдающимися постановками «Русалки» и «Каменного гостя» Даргомыжского, «Снегурочки» Римского-Корсакова. Высокое художественное качество постановок делало театр конкурентоспособным казенной императорской сцене. Но не было помещения, достаточного по размеру для этих больших эффектных постановок. Опере Мамонтова, сильной именно постановочной и режиссерской стороной, нужно было сценическое пространство.
Путем мелких уступок, достроек и ничтожных улучшений Солодовников добился права на открытие здания. По отзывам современников тех лет, оно было примитивно, даже убого по своей архитектуре. Его хозяин стремился заработать на всем, взимая налог с мелких торговцев перед своими магазинами и беря арендную плату за непригодный зал в пассаже, а теперь – за незаконченный театр... Но Мамонтова, по всей видимости, это устраивало: был огромный двухтысячный зал и большая сцена. А у него уже был заготовлен сюрприз для московских зрителей – Федор Шаляпин в роли Мефистофеля.
Так сарайного типа театр на Главный Дмитровке стал самым большим и первым в Москве частным оперным театром Выступления здесь мамонтовской труппы начались с 1896 года. Истинный организатор этого театра маскировался под именами подставных директоров, в 1885–1888 годах театр называли «Театр Кроткова», в 1886–1899 годах – «Театр Винтер».
В 1897 году сцена этого театра стала местом первой постановки одной из лучших опер Римского-Корсакова «Садко». В дальнейшем великий композитор неоднократно отдавал свои новые произведения этому коллективу.
Несмотря на все перестройки, сделанные по требованию пожарных властей, 20 января 1898 года после спектакля «Хованщина» в здании произошел пожар; власти передали дело в канцелярию московского обер-полицмейстера. Из Петербурга для участия в комиссии был прислан высокопоставленный чиновник Тютчев. Комиссия предписала закрыть для публики два верхних яруса, сократить вместимость до 1600 мест, проверить несущую способность конструкций и усовершенствовать лестницы. Владелец здания, естественно, всеми силами пытался отстоять большой объем зала и поручил перепроектирование пожарных выходов и лестниц, одновременно обратившись за помощью в суд. Тогда угловые лестницы были достроены до общей высоты театра, и фасад по Главный Дмитровке окончательно сгладился под общую линию рядовой застройки.

Продолжение: часть 7