Главный театр Союза ССР, 1947 год, часть 13.
Ранее: Часть 12
Массовый успех «Аскольдовой могилы» и то, что ее интонационный колорит и многие мелодические обороты вошли в русскую музыку, ясно указывают, что славяно-российский лиризм Верстовского при всех его наивностях воспринимался эпохой, как свое, родное, свежее, задушевное, где все иновлияния ассимилировались на русский лад. Да и как могли не быть эти влияния? Не в пустыне же расцветала русская оперная стилистика, и пришедший на смену Верстовскому Глинка тоже провел свой «личный композиторский почерк» среди множества воздействий, а что его талант был по силе, самобытности и музыкальной зрелости впереди не только Верстовского, но и многих послеглинкинцев, — это обсуждать не приходится.
Любопытный эпизод постановки «Аскольдовой могилы» в Америке (Нью-Йорк, 1869 г.) описан в «Отечественных записках» 1872 г. и частично в очерке о Верстовском Н. Финдейзена («Ежегодник императорских театров», сезон 1896—97 г., приложение, книга 2). Три последовавшие за «Аскольдовой могилой» оперы Верстовского «Тоска по родине» (1839 г.), «Чурова долина, или сон наяву» (1841 г.), русско-сказочная, насыщенная образами родной народной фантазии, наконец, «Громобой» (1858 г.),— все были поставлены на сцене Главного театра,— вовсе не являются сплошным скатом с вершины. В них много красивых мелодий, душевного склада, бойкости и находчивости в плясовых напевах и хоровой лирике. Верстовский, преодолевая в своей музыке «короткость» дыхания водевильно-куплетного склада, выдвигал «хороводное плавное течение», несомненно сознательно противостав ля л в своих операх ритмику двух- и трехдольности, как контрастные в «славянственности», но не мог сделать этого с такой драматургической силой и убедительностью, как Глинка в «Иване Сусанине».
Оперы Верстовского лишь постепенно уходили в прошлое потому, что Главный театр из состояния младости переходил в свою мужественную пору,—впору включения в свое исполнительское развитие все большего и большего круга опер различных школ. Главное же с постановкой в Москве в 1842—43 году «Ивана Сусанина» Глинки началось проведение через Главный театр русских национальных оперных композиторских имен: Даргомыжского, Серова, Чайковского и далее и далее до окончательного закрепления позиций композиторов всей русской — теперь уже классической, в свое время «новой русской школы» — оперности.
Следующий период развития Главного театра с конца XIX столетия до Великой Октябрьской революции уже не является борьбой за национальное оперное творчество. Никто в нем больше не сомневался, ибо уже с появлением на Западе опер Чайковского и до блестящих дягилевских спектаклей в Париже и Лондоне, где артистические силы, включая хор Главного театра, занимали первое место, шло завоевание и признание за русской оперой мировой славы. Побеждали Мусоргский и Шаляпин.
Продолжение: Часть 14