Театр имени Моссовета (1985 год) (Ч. 19)

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, час 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18

О Петрусовой

Вера Петрусова... Она появилась у нас в театре в начале 50-х – нарядная, веселая, энергичная... Сейчас о Вере Семеновне пишутся статьи, сделанными ею фотопортретами щеголяют театральные издания. Она стала маститой. «Фото В. Петрусовой» – это уже солидная марка. Но, на мой взгляд, она сохранила влюбленность в театр в самом незамутненном виде, ту влюбленность, которая годы назад помогла ей сразу стать в театре своей.
Пишущие о Петрусовой правильно отмечают, что ей чужды любование приемом, всякие фотоэффекты, игра света и прочее – в своей области она умеет все, и мастерства ей не занимать. Как фотохудожник она скромна, но чрезвычайно «пронзительна», я бы сказал, в улавливании сути характера исполнителя, схватывания «зерна» роли. И любопытно, что если актеру удалось сыграть щедро, с душой, то это получает щедрое выражение на портрете, сыграно бледно – бледен и портрет, он не смог «взволновать» Петрусову. А снимает она, волнуясь (сама призналась в этом), сопереживая. Много раз в антракте какой-либо генеральной, встречаясь с Верой Семеновной, только что снимавшей репетиции из зрительного зала, я замечал, что у нее как-то особенно горят, «сияют» глаза, – это явно говорит о том, что был хороший «улов», сделаны ценные для нее фото.
Петрусова знает театр изнутри, знает его режиссеров и актеров, она прекрасно ощущает вкус и стиль «театра Завадского», ее собственный врожденный вкус развился в общении с Юрием Александровичем. Снимая сцены из спектаклей, она точно чувствует, что в них главное, что надо акцентировать на фото, чтобы полнее выразить замысел постановщика. Позирование Петрусовой для портрета – дело не простое. Сидишь, бывало, перед ней в кресле, она уже, казалось бы, прицелилась, лампы зажжены, можно снимать – но нет! Она как художник перед мольбертом: то отойдет назад, то сделает шаг в сторону, то вдруг приблизится к тебе и по-иному поставит свет, потом отступит в другую сторону, и наконец щелчок – кадр снят.
Николай Дмитриевич Мордвинов очень любил сниматься у Петрусовой. Как-то он «заманил» ее к себе домой, там уже была гримерша из театра, и он встретил Веру Семеновну в гриме Отелло. Он стал проигрывать перед ней важные ему куски роли, а она снимала, снимала, снимала... Это была работа «до изнеможения», но оба остались довольны. Такую тягу актера к своему художнику-фотографу надо заработать, а тут Мордвинов был не одинок – мы все любим сниматься у Петрусовой. Недаром фойе нашего театра украшает галерея портретов, созданных ею. Известно, что прямое дело театрального фотографа – снимать спектакли и портреты актеров, но я не помню такого случая во внутренней жизни театра, чтобы Веры Семеновны не оказалось на месте, когда возникала возможность вдруг снять что-то новое, интересное, достойное быть зафиксированным на фото, – у нее прямо репортерский нюх на такие дела! Юрий Александрович Завадский написал на своей книге, подаренной Вере Семеновне: «Вере Петрусовой, чья преданность театру, чье талантливое мастерство мне бесконечно дороги. С любовью, и надеюсь, что все будет хорошо».
И естественно, что книга о нашем театре неразрывно связана с именем Веры Петрусовой, ее талантом фотохудожника театра, а значит, и его историка.

Р. Плятт

Продолжение...