Лев Аннинский. "30 ЛЕТ ВЗАИМНОСТИ" (Часть 18)

Ранее: Часть 17

Подщипа не подстёга!

В прологе перед началом спектакля Ведущий говорит, что не знает значения слова «подщипа». У Даля этого слова нет. Неизвестно, почему дедушка Крылов назвал так свою «Царевну Подщипу». Может, это она подщипывает, может, её подщипывают.

Напомню, что дедушка, прежде, чем стать великим русским баснописцем, был во младости крутым журнальным остроумцем и плодущим драматургом. Настолько дерзким, что «Подщипа» эта самая попала под цензурный запрет и никогда официально не ставилась (в этом смысле театр «Сфера» - первооткрыватель). Почему запретили? Вроде бы в фигуре «немчина», который сватается к русской царевне, увидели намёк на Павла I.

Павел действительно был по крови матери немец и по отцовскому нраву настоящий «пруссак». И, чтобы снять подозрение, театр навешивает герою огромный мюнхаузеновский носище (у Павла, как известно, был коротенький носик, на котором, как он шутил, ничего нельзя было зарубить). Ещё к нашей красавице подщипывается некий Слюняй, по некоторым признакам - из басурман: половины русских согласных не выговаривает.

В сочетании с ломаным русским вышеописанного «Немчина» это даёт нашим актёрам прекрасный звукокуражный шанс, и они его не упускают. А если учесть, что царевну играет актёр мужеска полу и гренадёрского габариту, - то можно представить себе, какое искромётное ярмарочное действо предъявляет зрителям Екатерина Еланская, имеющая вкус не только к галльским звёздам и финским хладным скалам, но и к безудержному русскому веселью с охальным оттенком!

Зачем это здесь и сейчас? Я думаю: подстегнуть нас адреналинчиком и подкрепить доброй самоиронией борение за наше русское «я». В этом смысле вослед остроумцам осьмнадцатого века я рискую употребить словцо «подстёга». У Даля оно есть, и, строго говоря, обозначает тип поведения, в каковой впала бы наша русская героиня, поддайся она чужеземным искателям её руки. Выкусите! Наша подщипа - не подстёга! Вот так, по-русски.

Продолжение: Часть 19