menu-options

Константин Александрович Зубов. Часть 6

Все части этой статьи: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6.
 

Но если говорить о самой примечательной и дорогой черте Зубова-режиссера, в период работы в Малом театре человека далеко не молодого, то нужно сказать в первую очередь о его чуткости к новому в искусстве и жизни, о его современности — современности, не кричащей о себе, а живущей в самом существе создаваемых им спектаклей и образов. Зубов обладал способностью видеть не только предлагаемые обстоятельства пьесы, но и предлагаемые обстоятельства сегодняшнего дня. Его выбор пьес, классических и современных, всегда основывался на высокопринципиальных соображениях, главными из которых были партийный подход к делу и учет требований современности. Именно поэтому с таким увлечением и молодым творческим задором работал Константин Александрович над пьесами Ромашова, Лавренева, Софронова, Погодина, Корнейчука и других советских драматургов. И всегда он знал, как и во имя чего их нужно ставить, как играть, как донести до зрителя во всей полноте звучания мысли и дела героев — наших современников.

Хочется сказать и еще об одном качестве Зубова-режиссера. Я нередко присутствовала на его уроках с учениками Щепкинского училища и видела, с какой тщательностью, неутомимостью, я бы сказала, даже с педантизмом, добивался от них Константин Александрович выполнения сценических задач. Другое дело — Зубов за режиссерским столиком в театре. Ни малейшей мелочной опеки над артистом, ни малейшего насилия над ним, стремление избегать показа (а Константин Александрович умел показывать), решительно все в его режиссерской практике подчинялось единственной цели: такому раскрытию обстоятельств пьесы, такому точному логическому анализу, при котором артист не мог бы не заиграть и не проявить своей самостоятельной инициативы. Кое-кто говорил, правда, что Зубов, дескать, режиссер для очень хороших артистов. Не знаю. Может быть, и так. Но ведь Зубов уважал артиста, ценил в нем художника, самостоятельного творца. А что касается умения подсказать мастеру, что называется на нашем языке — вовремя «подкинуть» ему, то скажу прямо, я мало знаю равных Зубову в этом деликатном и тонком искусстве.

И это не случайно. Будучи сам блистательным актером, Константин Александрович отлично понимал психологию актерского творчества, чувствовал своеобразие индивидуальности художника, по собственному опыту зная, сколь сложен и труден внутренний процесс создания образа.

Для «ас, актеров Малого театра, работа Зубова на сцене являла пример высокого мастерства. Созданные им характеры, всегда художественно законченные, поражали филигранностью отделки деталей, глубиной и яркостью замысла. Зубову были одинаково доступны и комедийные и драматические роли. Целую галлерею самых разнообразных, ни в чем не схожих портретов создал он на сцене Малого театра, и каждый из них свидетельствовал о разносторонности дарования артиста.

Те, кто видел его в роли Хиггинса из «Пигмалиона» Бернарда Шоу, никогда не забудут поистине неиссякаемой энергии, жизнелюбия, брызжущей молодости его героя, как не забудут они и то неподражаемое мастерство, ту легкость, остроту, изящество, которые буквально покоряли в каждое мгновение пребывания Зубова — Хиггинса на сцене.

А Цыганов из горьковских «Варваров»! Какая глубина, какой истинный реализм, какая глубокая разведка самых скрытых тайников внутренней жизни этого сложного, циничного, опустошенного и вместе с тем необычайно умного человека! Какая, наконец, неожиданная боль, страсть и одиночество раскрывались Зубовым в сцене объяснения Цыганова с Надеждой. Перед нами возникал действительно горьковский характер, во всей его сложности и противоречивости, во всей его философской глубине.

А Репетилов, а Фамусов, а Беркутов, а Макферсон из «Русского вопроса» Симонова или последняя роль, сыгранная Зубовым, — Стессель из «Порт-Артура»! Сколько контрастов, оттенков, точнейших деталей, сообщающих характерам, создаваемым артистом, определенность, рельефность, историческую конкретность и уж, конечно, сценическую неподражаемость. Об этом можно говорить без конца. Для исследователя актерское творчество К. А. Зубова даст огромнейший материал, обобщить который задача благодарная и неотложная.

Что же касается нас, артистов Малого театра, то мы навсегда сохраним в своей памяти и сердце светлый облик человека, бывшего для нас не только идейным и творческим руководителем, режиссером и артистом, но и мудрым старшим товарищем.