Пресса о театре "Современник" (Книга "Современник, 80-е годы"), Часть 1
На этом спектакле — «ВЕЧНО ЖИВЫЕ» В. Розова — восемь лет назад мы познакомились с молодым театром, который вскоре по справедливости назвал себя «Современником», Уже тогда, в первой, во многом ученической работе студийцев, ощущалось живое дыхание правды, гражданская озабоченность судьбами людей, переживших тяжелую войну. И — желание пойти в искусстве своим, не похожим на другие, путем. Негромкая, целомудренная, драматически направленная пьеса Виктора Розова своей мыслью и поэтикой оказалась близкой начинающим артистам, объединившимся вокруг Олега Ефремова.
Вглядываясь в жизнь, решая новые художественные задачи, «Современник» не забывал своего первенца: спектакль обогащался, в знакомых ролях пробовали силы разные актеры. Но вот недавно «Вечно живые» исчезли с афиши. И — на исходе минувшего года — появились опять. Это не тот случай, когда мы говорим о «новой редакции». В главном спектакль остался прежним. Но появилось в нем нечто такое, что заставляет думать о новом и важном этапе на пути «Современника». Коротко я сказал бы так: это мужественность мысли и художественная зрелость.
Помнится, в прошлом в спектакле звучали сентиментальные ноты, сказывалась некоторая робость юных актеров перед человеческой драмой. Теперь не то: по-прежнему на сцене господствует доброта настоящих людей, живущих по высоким нравственным нормам и органически не приемлющих лжи, эгоизма, воинствующей подлости. Но доброта эта стала суровее, глубже. Люди же, населяющие розовскую пьесу, словно бы выросли, возмужали, стали человечески крупнее.
Давно уже не приходилось видеть спектакля, где перед нами открывались бы такие жизненно-наполненные и убеждающие своей совершенной правдой характеры. На ступень высокого реалистического искусства поднялся О. Ефремов. Не раз высказывалась тревога (и не без оснований), что талантливый актер, всегда правдивый и достоверный, из спектакля в спектакль, однако, словно бы повторяет самого себя. Но вот сыграл он врача Федора Ивановича, и мне кажется, что в этой роли стал вровень с самыми большими артистами русского театра. В очень личном, особенном характере О. Ефремов открыл нам душу народа. А что может быть дороже этого в искусстве?
Актерская жизнь многих студийцев «Современника» началась в «Вечно живых» — и сейчас они не расстались со своими ролями. Но на премьере (хочется назвать декабрьский спектакль именно так) из юности они шагнули в зрелость. Поразительное слияние драматизма и лиричности ощущаем мы в том, как открывает нам нелегкую судьбу прекрасной женщины Л. Толмачева. Если раньше И. Кваша подкупал в трудной роли юного Володи только почти детской непосредственностью, то теперь образ обогатился мужественной мыслью художника-гражданина — о жизни, о долге, о любви.
Мне кажется, что Е. Евстигнеев не знает пределов своего актерского горизонта, и очень хотелось бы увидеть его когда-нибудь в Гамлете, в Счастливцеве, в чеховских пьесах. В «Вечно живых» он неизменно играет роль человека, которого яро ненавидит: дельца, стареющего бабника. Играет с такой правдой, с таким пластическим совершенством, что за его Черновым, кажется, — все зло мира. Не знаю, что имел в виду Станиславский, когда говорил о том, что гротеск есть высшая форма искусства, но думаю, что если бы он увидел Г. Волчек в роли Нюрки-хлеборезки, то сказал бы: вот это то самое...
«Вечно живые» потому и живут столько лет и будут жить еще долго, что в спектакле господствует правда и искусство во всем. Конечно, молодой актрисе Л. Крыловой еще трудно тягаться со старшими товарищами, но бесспорно одно: в поступках и судьбе нынешней Вероники все психологически оправдано, все настоящая жизненная драма, и потому отпадают былые упреки в том, что писатель и театр напрасно с таким вниманием углубились в душевные переживания мнимой героини. Надо обладать большим запасом душевной энергии и фантазии, чтобы с таким чувством и с такой завершенностью сыграть эпизодическую роль, как это делает О. Табаков. Наверно, М. Козаков никогда не пожалел, что расстался с Гамлетом на «большой» сцене и вернулся туда, где начиналась его актерская жизнь: от роли к роли настоящее, внутреннее побеждает свойственную прежде актеру некую импозантность, холодную красивость. Это особенно обнаружилось в нынешнем Марке в «Вечно живых».
Наверное, у каждого по-настоящему творческого театра есть своя «Чайка». Для «Современника» это — «Вечно живые», первая пьеса В. Розова, написанная еще в пору войны, двадцать лет назад. Хорошо, что молодой театр хранит и растит свой первый спектакль — так легче сберечь молодость и обрести опыт. И дело не только в том, что окреп и возмужал этот спектакль: в нынешних «Вечно живых» видишь восхождение «Современника» на высоты искусства большой идеи и мужественной правды.
А. Анастасьев «Труд», 1964, 18 февраля
