Полька-бабушка
В театре Моссовета Павел Хомский поставил пьесу Габриели Запольской "Мораль пани Дульской", главную роль в которой сыграла давно не выходившая на сцену Валентина Талызина. На премьере побывала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
Часто, выходя из театра, критик гадает, для чего поставлен тот или иной спектакль. "Мораль пани Дульской" таких вопросов не вызывает, тут все предельно ясно: постановка задумана как бенефис Валентины Талызиной, отметившей недавно свой 70-летний юбилей. Актриса, которая служит в родном театре почти полвека и переиграла здесь около сорока ролей, в последнее время оказалась невостребованной.
Спектакль "Мамаша Кураж и ее дети", поставленный Павлом Хомским к предыдущей круглой дате актрисы, давно снят с репертуара, и госпожа Талызина уже несколько лет не выходила на сцену. В преддверии юбилея народной артистки РФ, когда все СМИ наперебой бросились брать у именинницы интервью, вспоминать ее Валю в "Иронии судьбы" и Алевтину в "Зигзаге удачи" и спрашивать о планах на будущее, ситуацию надо было как-то исправлять. И худрук театра предложил актрисе роль пани Дульской в известной пьесе польской беллетристки Габриели Запольской. Домашняя тиранка, держащая своего мужа и троих детей в ежовых рукавицах, скряга, экономящая каждую копейку, и ханжа, которую больше всего на свете заботит, чтобы в доме все было прилично, такая колоритная роль — подарок для любой актрисы, умеющей ценить характерность.
А Валентина Талызина как раз из таких, умеющих ценить комическое, гротесковое зерно роли. Когда ее героиня появляется на сцене в каком-то нелепом пеньюаре и делает зарядку под "Лебединое озеро", публика покатывается со смеху, хотя лицо актрисы остается при этом непроницаемо серьезным. У этой женщины все эмоции закрыты на замок так же крепко, как ее кошелек. С привычно поджатых строгих губ срываются только раз и навсегда вытверженные, словно формула домашнего счастья, слова: "Меля и Геся, повторите гаммы; Ганка, затапливай печь; пан Дульский, вставай, опоздаешь в канцелярию". Заведенный распорядок с обязательными ритуалами чаепитий и проводов домочадцев в школу и на службу составляет надежную основу ее жизни. Любые неожиданные, не вписывающиеся в этот график события, тем более такое ЧП, как решение строптивого сына жениться на обесчещенной им служанке, совершенно вышибают ее из колеи. Тут приходится звать на помощь более опытную в любовных делах, хитрую и изворотливую родственницу Юлиасевич. Ольге Кабо очень идет роль кокетливой и обольстительной пани, так же как умопомрачительные наряды от Виктории Севрюковой, которые актриса меняет в каждой сцене, демонстрируя свой тонкий стан и стройные ножки. Мужская часть зала от такой красоты млеет и уже не осуждает Збышко (студент РАТИ Станислав Бондаренко), поддавшегося на уговоры чаровницы и отказавшегося от бедной невесты.
Павел Хомский, похоже, и сам подпал под обаяние своих актрис. По крайней мере, делать из этой семейной истории драму он не захотел. Режиссер не стал искать в нравоучительной пьесе о том, как мещанство и жажда красивой, благополучной жизни развращают людей и лишают их нравственных принципов, совпадений с настроениями в современном обществе и как-то соотносить ее с днем сегодняшним, а просто превратил спектакль в развеселый кафешантан. Вдохновленный успехами своих мюзиклов, Павел Хомский и сюда пригласил балетный коллектив "Профи". Временами старомодная интерьерная выгородка раздвигается, и на заднем плане девушки в перьях лихо отплясывают канкан, изображая соблазны кабаков, по которым шатается непутевый Збышко. В финале к ним присоединяются и остальные герои пьесы. Падение честной горничной Ганки (Марина Кондратьева), согласившейся взять за свой позор тысячу крон, оказалось скомкано, а крик ужаса наивной юной Мели (студентки Щукинского училища Веры Строковой), впервые осознавшей жестокость и циничность мира, потонул во всеобщем веселье, плавно переходящем в аплодисменты. Ну и бог с ними. В конце концов, зрители пришли на бенефис любимой артистки, зачем портить людям праздник скучною моралью.
Марина Шимадина, "Коммерсантъ"