Ересь неслыханной простоты

«День на день не приходится» А.Н.Островский

Наверное, фраза Бориса Пастернака, вынесенная в заголовок, нуждается сегодня в переосмыслении: слишком часто именно простота, прозрачность, ясность становятся вожделенными состояниями зрительного зала, уставшего от измышлений, извращений, изобретений, акробатических трюков тела и души. Все чаще хочется другого. Того, например, что так умно, стильно и просто умеет делать режиссер и артист Александр Коршунов, поставивший на Малой сцене филиала Малого театра пьесу А.Н.Островского «Тяжелые дни» под названием «День на день не приходится».
Эта пьеса фактически не ведает сценической истории. Она настолько проста, что ни в какие времена не оказывалась пригодной ни для социальных разоблачений, ни для каких бы то ни было откровений — обычная история о людях с их слабостями, купеческим разгулом, дурью, невежеством, любовью, взаимовыручкой. Может показаться, что Александр Коршунов нарочно выискивает в наследии Островского пьесы нерепертуарные, не слишком известные, не обросшие наслоением штампов и интерпретаций: «Трудовой хлеб», «Пучина», а теперь и «Тяжелые дни». Но это не совсем так. Коршунов умело и тонко выстраивает некую историю, прочитывая ее сознательно не в том порядке, в каком она складывалась, а произвольно, фрагментами, эпизодами.
Спектакль еще не начался, а мы оказываемся в маленьком зрительном зале, где со сцены протягиваются флажки и цветные лампочки — словно на карусели, которая была одной из важнейших метафор в спектакле «Пучина» (сценография Ольги Коршуновой). И в одной из первых же реплик героя, чиновника Досужева, замечательно сыгранного самим Александром Коршуновым, прозвучит слово: «... я живу в пучине... Она к северу граничит с северным океаном, к востоку с восточным и так далее. Я переехал на самое дно». Но это по сравнению со спектаклем, поставленным несколько лет назад и, на мой взгляд, не оцененным критикой по достоинству, — обратная перспектива. Та пучина была страшной, она, словно в воронку, втягивала в трагедию, в бездну человеческих страстей. Здесь же — пучина недоразумений, комических перевертышей, простых характеров и перипетий: они развернутся перед нами, когда Кремлевская стена, возле которой происходит начало, раскроется, словно шкатулка, и все будет происходить в уютных стенах купеческого дома. До отчаявшегося, сошедшего с ума Кисельникова из «Пучины» еще очень далеко: Досужев — чиновник совсем иного уровня да и иных устремлений («пятнадцатого класса», как определяет он сам себя в разговоре с купцом Брусковым, уточняя, что таких их всего двое в России. И оказывается по-своему прав, их двое если не в России, то в русской литературе: так же гордо именовал себя герой гончаровского «Обрыва» Марк Волохов, только считал, что он — единственный).
И одним из несомненных и очень важных достоинств спектакля «День на день не приходится» представляется именно эта «наследная линия», столь точно выстроенная режиссером и артистом: мелькнул некогда в «Доходном месте» адвокат Досужев — наблюдатель жизни Замоскворечья, и вот черты его, соединившись с иронической усмешкой автора, стали определяющими для сегодняшнего Досужева; подлинная драма человеческой беззащитности будет запечатлена Островским в «Шутниках» несколькими годами позже, чтобы еще позже, в «Пучине», подняться до высот трагедии. Здесь же, в «Тяжелых днях», — «что ни дело, то комедия», как поясняет Досужев своему приятелю, изящно счищая с зеленого яблочка кожуру.
А что же, как не комедия, вся эта незатейливая история о человеке, который «всего себя посвятил на пользу человечества» и продемонстрировал это, наказав подлеца, и соединил молодые любящие сердца Андрея (органичен и выразителен в этой роли студент Щепкинского училища С.Потапов) и Сашеньки (О.Жевакина)!
Комедия! Настоящая, беспримесная, с четко очерченными характерами. Если уж глупа Настасья Панкратьевна Брускова (И.Тельпугова), то и скрывать этого не надо: молодая, красивая женщина так силится понять, о чем говорят окружающие, что глаза ее от постоянного напряжения наполняются слезами, а рот полуоткрыт в волнении: не упустить ничего из сказанного, попытаться понять, запомнить. Если уж цинична бедная купчиха Круглова, мечтающая сбыть с рук дочку Сашеньку, то блистательно играющая ее Е.Дмитриева не скроет ни кокетства, ни привычки весело пожить за чужой счет, ни прикладываний к заветной фляжечке, что хранится в модном ридикюле... А до чего же противен стряпчий Мудров (В.Дубровский): даже чай из блюдечка он прихлебывает с каким-то особенно неприятным звуком, а уж когда начинает в предчувствии шальных денег есть варенье прямо из вазочки, макая в нее куски белого хлеба, — просто свинья свиньей!
И смешон в стремлении заполучить с Брускова деньги за побои «праздношатающийся человек» Василиск Перцов (Г.Дронов), притащивший за собой в дом такого же откровенного мошенника и проходимца Неизвестного (Д.Зеничев очень хорош в этой роли своей комической многозначностью — он играет, тоже используя своего рода обратную перспективу, возвращая память к роковому Неизвестному из «Пучины»). Только этот Неизвестный прозаичен и лишь изображает инфернальность.
А как хорош В.Борцов в роли Тита Титыча Брускова! Эдакая громадина без проблеска ума.
В спектакле много музыки, плясок, исполненных поистине мастерски (балетмейстер А.Лещинский). Всякий раз, когда персонажам недостает слов, души их начинают петь или плясать — это сделано так точно и тонко, что напоминает «Трудовой хлеб». Только там все было всерьез, здесь же — в шутку.
Лейтмотивом спектакля становится «Полька» М.Глинки — простенькая мелодия, памятная всем, кто обучался хотя бы азам игры на фортепиано: в ее звуках, воспроизводимых словно неопытной, ученической рукой, слышится ненавязчивая идея спектакля «День на день не приходится» — это лишь начало, лишь репетиция тех событий и поступков, что чреваты подлинной драмой.

Наталья СТАРОСЕЛЬСКАЯ
 «Культура», №4 (7412) 29 января — 4 февраля 2004г
 Источник: http://www.kultura-portal.ru/tree/cultpaper/article.jsp?number=502&rubric_id=206&crubric_id=100422&pub_id=519662