menu-options

Навстречу ужасу

СобытиеМХТ имени Чехова показал премьеру спектакля "Событие" по пьесе Владимира Набокова в постановке Константина Богомолова. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Пьеса "Событие" была написана в конце 30-х годов, и сценическую судьбу ее трудно назвать счастливой. Кажется, режиссеры гораздо охотнее адаптировали для театра прозаические произведения Набокова, нежели ставили то, что автором было для сцены вроде бы специально предназначено. Дело, кажется, не в мере таланта Набокова-драматурга, а в особом строении его пьесы — она насквозь литературна, и даже те герои, которым автор написал достаточно текста, словно никак не желают становиться персонажами, будто распадаются на отдельные реплики. Писатель словно побеждает драматурга — и мстит доверчивому режиссеру. Константин Богомолов — режиссер недоверчивый, проницательный и изобретательный. Конечно, ему, филологу по образованию, легче было увидеть в пьесе то, что разглядели в ней раньше профессиональные исследователи, а именно литературную игру, бесконечные набоковские шутки и намеки, подмигивания и колкости, которыми автор обменивается с другими гениями. Чтобы расслышать в "Событии" эхо "Евгения Онегина" (в спектакле МХТ звучит ария Ленского, по-русски и по-немецки) или пародию на "Братьев Карамазовых" не любимого Набоковым Достоевского, нужна, спору нет, особая подозрительность, свойственная литературоведам. Но даже человек с непрофильным образованием заметит, что главного героя пьесы, художника Трощейкина, зовут как Горького.

Даже нетеатрал услышит в тексте прямые отсылки к Чехову. Да и в имени тещи Трощейкина, Антонины Павловны, легко распознать "след" Антона Павловича, недаром же она сделана Набоковым писательницей. Гости, приходящие на ее день рождения, явно напоминают персонажей чеховской "Свадьбы". Да и само построение набоковского сочинения отсылает к Чехову, вернее, к той "бессобытийности" сюжетов, которую принято считать чеховским открытием. Название пьесы Набокова иронично — событие, которого страшно боятся герои, так и не случается. Трощейкин и его жена Люба страшатся прихода досрочно освободившегося из тюрьмы преступника, несколько лет назад покушавшегося на жизнь супругов и угрожавшего убить их, как только его выпустят из-за решетки. Действие "События" укладывается в один день. Весь этот день проходит под страхом прихода предполагаемого убийцы, и лишь поздно вечером герои случайно узнают, что человек, которого они так опасались, уехал из города и ничем им не угрожает.

Константин Богомолов тоже начинает спектакль откуда-то из мхатовско-чеховского далека. В подробно воссозданном художником Ларисой Ломакиной интерьере дома Трощейкина — можно долго рассматривать предметы быта и вглядываться в перспективу комнат квартиры — Сергей Чонишвили и Марина Зудина играют в стиле старого доброго "шептательного реализма". Заметный "сдвиг" стиля случается, когда в роли Антонины Павловны появляется актер Александр Семчев — никак не форсирующий комедийную женскую характерность, он удивительно смешно и точно играет "литературную даму". Дальше — больше: мальчик с картины, которую пишет художник, оказывается живым и содержится, точно пленник, на террасе; гости на день рождения Антонины Павловны приходят один другого страннее: акушерка с набеленным лицом, мужчина в цирковом гриме, кто-то нещадно заикается, кто-то свой текст начинает не проговаривать, а петь. В общем, морок сгущается и вылезает из всех реалистических щелей. Поэтому, когда нанятый Трощейкиным частный детектив (почти однофамилец предполагаемого убийцы) является уже совершеннейшим нечистым, публика ничему не удивляется. Впрочем, самое важное послание режиссера заключено вовсе не в том, что в уголках быта всегда таится эксцентрика, и не в том, что страх разрушает эту семью и оживляет все ее "скелеты в шкафу".

Богомолов понимает, что пьеса Набокова нуждается в очень важной внешней "раме". Режиссер придумывает эту раму, оттолкнувшись от времени создания пьесы. Набоков написал "Событие" в конце 30-х, и хотя в тексте никаких упоминаний трагических событий нет, режиссер имеет полное право поместить частную жизнь обычных людей в атмосферу надвигающегося фашизма — как в фильме "Кабаре". За окнами дома маршируют колонны нацистов, а в прологе и финале спектакля показывают кадры кинохроники, обозначающие недолгий путь от веселых карнавальных шествий национал-социалистов до ужасов Варшавского гетто. Сама квартира Трощейкина, находящаяся, судя по тексту, на верхнем этаже, в спектакле оказывается подвалом, этаким буквальным выражением подсознания — прямо над интерьером квартиры построен кусок городской улицы с витриной ломбарда. На улице идет своя неспешная жизнь — до тех пор, пока сюда не приходит смерть: на витринном стекле белой краской рисуют шестиконечную звезду и пишут Jude. В пьесе Владимира Набокова темы холокоста нет и в помине, но в мыслях Богомолова она присутствует постоянно — и ею спектакль МХТ роднится с недавно нашумевшим "Лиром" петербургского "Приюта комедианта". Там она звучала в трагически поэтическом и философском регистре, здесь же стала почти нравоучением: пока обыватели живут своими маленькими делами и страхами, мир катится в бездну.

Источник: "Коммерсантъ"

Еще рецензии на представление «Событие »

Одним днем

Ружье не выстрелило