Режиссера взяли на испуг
"Мастер и Маргарита" в МХТ имени Чехова
МХТ имени Чехова открыл новый театральной сезон премьерой — венгерский режиссер Янош Сас предложил свою версию романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". Впрочем, никакой самостоятельной "версии" в новом спектакле Художественного театра РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ не обнаружил.
Есть и в этом неудачном спектакле кое-что хорошее, а именно — сценография. Художник Николай Симонов построил на сцене МХТ мрачный подземный тоннель, образованный уходящими в перспективу бетонными арками и железнодорожными рельсами. Сырое и гулкое пространство, похожее на заброшенное бомбоубежище, легко перерезается сплошными стенами из прозрачных дверей, так же легко заполняется нужными деталями или освобождается от них, оно одновременно торжественно и пластично — в общем, жалко, что оно уже использовано для спектакля "Мастер и Маргарита", действие которого по воле режиссера происходит в московском метро.
Впрочем, метро для режиссера — не более чем знак, придуманный разве что для того, чтобы в сцене бала эффектно перевернуть красную букву "М" над порталом, превратив ее в воландовскую W. Сам же спектакль Яноша Саса (он довольно известен как кинорежиссер, но на театральном поприще особых лавров до сих пор не стяжал) ничем изнутри не скреплен — ни мыслью, ни внутренним движением, ни стилем театрального повествования, ни даже атмосферой подземелья. Если венгерский режиссер был призван для того, чтобы лишний раз напомнить зрителям содержание булгаковского романа или в первый раз рассказать это содержание тем, кто еще не читал (судя по реакциям на знаменитые реплики — "осетрина второй свежести", "квартирный вопрос" и т. д., таковые в наше время находятся и среди премьерной публики), то со своей просветительской задачей гость справился. Вот только, может быть, стоит делать на афише соответствующие пометки.
Обычный зритель, впрочем, кроме названия, на афишах все равно читает только имена актеров. В программе "Мастера и Маргариты" имен, во-первых, много — количество занятых обещает массовые сцены, они действительно есть и выглядят внушительно: вообще, спектакль поставлен на широкую ногу, с размахом, и тем зрителям, кому важно, что театр не скупился, дабы их порадовать, будет очень приятно. Во-вторых — среди имен на афише есть и хорошо известные. Беда в том, что, каким бы ни был актер, без интересных задач он ничего путного не сделает. Ни видеоэкраны не помогут, ни голос, ни костюм, ни звание, ни Булгаков, ни Иешуа Га-Ноцри, ни князь тьмы.
И вот играющий Мастера Анатолий Белый — артист вообще-то способный на многое (вспомнить хотя бы недавний спектакль Кирилла Серебренникова "Околоноля"), рычит и глотает слова, точно хочет откричаться от своего героя. Наташа Швец пробует доказать, что для роли Маргариты достаточно быть просто красивой женщиной. Николай Чиндяйкин мается Понтием Пилатом. Басовитый и важный Дмитрий Назаров ходит Воландом. Его шайка выглядит именно так, как она должна выглядеть, и больше про нее сказать нечего. Те, у кого роли поменьше, разыгрывают нехитрые актерские этюды: работают честно, упрекать не за что.
Спектакль МХТ звонок и самодоволен, как новенькое пустое ведро. Поначалу кажется, что режиссер лишь добросовестно правит ремесло, следя, чтобы эпизоды романа в верной последовательности сменяли друг друга, чтобы актеры выходили вовремя и оттуда, откуда велено. Банальности предсказуемы и простительны — резиновые муляжи вместо отрезанной головы Берлиоза и оторванной головы Жоржа Бенгальского, использование реальной публики в качестве публики варьете, проходы по залу и подсадки, инфернальные маски и танцы на балу у Воланда. Но чем дальше, тем больше режиссер движется в область недопустимого — в лирической сцене включается Адажиетто из Пятой симфонии Малера, а наставления Воланда иллюстрируются нарезкой кинохроники, в которой мелькают кадры расстрела Белого дома в 1993 году.
Как и следует ожидать, к концу спектакль, лишенный идеи и художественной мотивации, не только теряет взятый в начале хороший темп, но и бессильно падает в сердобольные объятия давно поджидающей его мелодрамы. Зрителям предложено утешиться финалом, в котором заглавные герои, обнявшись, бредут по рельсам неизвестно куда. В утешение же Яношу Сасу можно сказать, что за коварный роман Михаила Булгакова брались многие театральные режиссеры — в том числе всемирно известные и обладающие гораздо большим кредитом доверия, и никто по большому счету не справился. В каком-то из интервью венгерский режиссер признался, что, получив предложение из Москвы, он в первый момент испугался. Конечно, именно в "Мастере и Маргарите" и написано, что "трусость — самый страшный порок". Но, право, иногда он может обернуться добродетелью.
Коммерсант, 9 сентября 2011 года
Источник: http://www.kommersant.ru/doc-rss/1768080