menu-options

По любви, но за деньги

В "Ленкоме" — "Все оплачено"

Совместный проект московского театра "Ленком" и американской продюсерской группы NWJC по французской пьесе "Tout paye" поставлен эстонским режиссером Эльмо Нюганеном в декорациях латышского художника Андриса Фрейбергса. Но главные имена в этом супермеждународном проекте – Инна Чурикова и Олег Янковский. На великих русских актеров эпохи лоска и гламура смотрел РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Вот вам забавный сюжет: парижанин Александр Амилькар, немолодой и состоятельный, но очень одинокий, решает купить себе семейное счастье. То есть за большие деньги устроить домашний спектакль, в котором он и продюсер, и режиссер, и единственный зритель. На роль жены, с которой якобы прожил всю жизнь, приглашает профессиональную актрису. Уличной путане предлагает роль дочери. Случайно встреченного оборванца назначает единственным верным другом, вдовцом, живущим по соседству. Участие в домашних представлениях, разумеется, щедро оплачивается Амилькаром. И на первых порах он придирчиво репетирует с нанятыми "близкими" их роли, добиваясь максимальной достоверности чувств и интонаций.

Когда-то в позднесоветские времена сочинение французского драматурга Ива Жамиака уже играли в Москве под названием "Месье Амилькар платит". Пьеса эта тогда, очевидно, проходила по ведомству "их нравов" – бесплатного семейного счастья в нашей стране было завались, и сама только мысль, что оно может стоит денег, казалась абсурдной комической выдумкой буржуазного автора. Воды утекло много, все стало товаром, книжная профессия психоаналитика материализовалась, появились богатые люди, а счастья как в валовом национальном, так и в выборочно-частном измерении вроде убавилось. Так что идея отряхнуть пыль с полузабытой пьесы господина Жамиака и взглянуть на нее умудренными новым жизненным опытом глазами была не так уж бессмысленна, как это могло показаться.

Если б затея провалилась, вышесказанное можно было бы предъявить создателям спектакля в оправдание. Но оправданий не требуется. Когда за дело берется такое количество талантливых профессионалов, провалы все-таки маловероятны. Ив Жамиак знает толк в ремесле хорошо сделанной пьесы. На сцене – Олег Янковский (Амилькар), Инна Чурикова (суррогатная жена), Александр Збруев (псевдодруг), Маргарита Струнова (непредусмотренная поначалу теща), Наталья Щукина ("дочь"). Андрис Фрейбергс придумал элегантное оформление: высокие белые стены с опрокинутыми в лужи улиц, размытыми парижскими видами, белая кожаная мебель и громадный черный зонтик.

Режиссер Эльмо Нюганен укрылся под этим зонтом, заставил его, аналог и символ крыши над искусственным домашним очагом, летать над сценой, налаживать ритм, настроение и членить спектакль на эпизоды. Правда, с финалом режиссер все-таки запутался. У Ива Жамиака выясняется, что Амилькар никакой не миллионер, а всего лишь скромный бухгалтер и покупал он чувства на краденые деньги. В конце пьесы главный герой, попавшись на воровстве и прекратив неудавшийся театральный эксперимент, стреляется. Господин Нюганен решил не устраивать драму из кассовой комедии, поэтому герою Олега Янковского дарована жизнь, а вместе с ней и счастливый шанс воспользоваться не нарочной, а самой настоящей любовью чуриковской героини. Сей хеппи-энд выглядит несколько торопливым и скомканным. Причем режиссер сам выдает свою неуверенность, хватается то за один прием, то за другой. Как к последнему средству обращается даже к славному прошлому – Инна Чурикова призывает Олега Янковского улыбаться и напоминает, что "именно с этим выражением лица совершаются все глупости на земле", то есть адресует партнеру реплику его Мюнхгаузена из финала захаровского телефильма. Кто узнал – хлопает.

В сущности, суетятся и торопятся создатели спектакля "Все оплачено" совершенно зря. Если бы господин Амилькар в соответствии с первоисточником все-таки застрелился, можно было бы с полным правом вынести из зала мораль: купить человеческие чувства нельзя, не все в этом мире продается за деньги. Вывод столь банален, что вполне достоин театрального выстрела. А спектакль в "Ленкоме" неожиданно получился о том, что искренние чувства в жизни очень легко перепутать с фальшивыми. Потому как именно это тревожное и горькое открытие заставляет почувствовать новый вкус к жизни.

Надо, конечно, что-то сказать и об особенностях актерской игры. Но сказать почти нечего. Вы видели когда-нибудь, чтобы Инна Чурикова и Олег Янковский плохо играли? Или, скажем проще, чтобы на них было неинтересно смотреть? Я такого случая не припомню, во всяком случае на театральных подмостках. Хотя в применении к этим великим актерам многозначное слово "игра" обычно подразумевает нечто более сложное, объемное, неоднозначное. В спектакле "Все оплачено" они аккуратно и как-то бесшумно скользят по ролям, вполсилы, так, чтобы, упаси бог, ни за что не зацепиться, ни на чем не задержаться, ничему не уделить излишнего внимания. Будто сами устанавливают: на скрижалях театральной истории спектаклю "Tout paye" делать нечего. Для них эти роли как семечки. Играют от сих до сих, ровно столько, сколько оплачено; ровно так, чтобы не было стыдно. Вообще, они здесь, правильнее будет сказать, не столько играют, сколько просто одаривают публику своим мастерством, своим присутствием, своим участием. Кто же спорит, что в их случае, в отличие от многих халтурных антрепризных поделок, есть чем одаривать. Но лично я после таких вот подарков почему-то чувствую себя обделенным.


Коммерсант, 29 января 2004 года
Источник: http://kommersant.ru/doc/444799