В Театре имени Ермоловой показали, как жить нельзя
«Язычники» в постановке Евгения Каменьковича монтируют узнаваемые ситуации, житейские истории и сказочные чудеса
Все, что происходит в Театре имени Ермоловой, с тех пор как его возглавил Олег Меньшиков, приковывает пристальное внимание. С каждой премьерой связаны завышенные ожидания. Как будто энергичный худрук способен радикально преобразовать не только интерьер театра, но и мгновенно повысить его уровень. Но быстро только ремонт делается, а художественные процессы не скоро развиваются. Судя по «Язычникам», впереди у ермоловцев непочатый край кропотливейшей работы.
Пьеса Анны Яблонской, трагически погибшей при теракте в аэропорту Домодедово, — находка для афиши. «Язычники» монтируют узнаваемые ситуации, житейские истории, сказочные чудеса. Всё вместе доводится почти до абсурда, оставаясь при этом в рамках вполне понятного повествования.
Конфликты, а почти вся пьеса состоит из ссор, скандалов и недоразумений, изначально определены резким несходством персонажей. Темпераментная Марина (Наталья Кузнецова) трудится на нескольких фронтах одновременно и почти везде терпит фиаско. Риелторская деятельность дохода не приносит (на десять квартир один покупатель), пошив занавесок по ночам изнуряет организм, рохля-муж (Николай Токарев) — безработный музыкант, дочка-отличница внезапно превращается в проститутку и пьяницу.
Плюс ко всему на голову сваливается невесть откуда взявшаяся свекровь-богомолка (Наталья Потапова), указывающая «путь истинный», но своей невозмутимой благостностью только раздражающая нервозных окружающих. Речь некоторых, в частности, соседа Боцмана (Владимир Зайцев), колоритно приправлена ненормативной лексикой.
Забористая брань соседствует с молитвами, семейные скандалы — с романтической любовной историей, праздник — с трагедией, православие — с язычеством. Девчонку (Кристина Асмус), бросившуюся из-за несчастной любви с балкона и умирающую в реанимации, спасает не молитва бабушки, а маска духа некоего африканского племени — трофей Боцмана дальнего плавания.
Режиссер Евгений Каменькович контрасты пьесы еще и усилил, добавив несколько вставных мини-лекций обворожительного доцента, из-за которого влюбленная студенточка ухнула с балкона. Дмитрий Павленко, с загадочной улыбкой читающий залу стихи и объясняющий происхождение термина агностицизм, — единственный из всех участников постановки, кто уловил ее ироничный стиль. Остальные озаботились проблемами своих персонажей слишком серьезно.
Актеры играют, как привыкли, — нарочито нажимая на ключевые фразы, не брезгуя штампами, перебирая одну-две характерные краски. А ведь сумасшедшая кутерьма, затеянная Каменьковичем вначале, настраивала совсем на иной лад. На занавес проецировался портрет Ермоловой. Та же Ермолова возвышалась на сцене. Она же превращалась в риелтора Марину, лавирующую среди разрухи недоделанного ремонта, недошитых занавесок, многометровых клеенок, укрывших ее дом с колоннами, смешно придуманный сценографом Игорем Поповым. Жаль, что озорного запала хватило всего на несколько минут.
Известия, 17 декабря 2012 года
Елена Губайдуллина
Источник: http://izvestia.ru/news/541722