Костюмный консерватизм
Ставить эту оперу, пожалуй, куда сложнее, чем "Дон Жуана" или "Свадьбу Фигаро". В "Свадьбе" есть безукоризненно выстроенный драматургический костяк, позаимствованный у Бомарше, в "Дон Жуане" — главный герой, по определению притягивающий львиную долю внимания при любом режиссерском раскладе, и достаточно хоть сколько-нибудь интересно решить его образ, чтобы в постановке оперы со всеми ее конфликтами, трагическими и комическими, многое выстроилось само собой.
Cosi fan tutte (сейчас принят тяжеловесно-буквальный перевод названия, "Так поступают все женщины"; когда-то в ходу было более удачное "Все они таковы") — совсем другая история, даром что либреттист у трех великих моцартовских опер один, Лоренцо да Понте. Пожилой циник Дон Альфонсо спорит на сто золотых с офицерами Феррандо и Гульельмо, что их невесты Фьордилиджи и Дорабелла окажутся им неверны. После чего молодые люди переодеваются до неузнаваемости (албанцами, уточняет либретто) и соблазняют невест друг друга. Причем успешно. В финале Альфонсо раскрывает карты, и две кое-как помирившиеся пары идут под венец, как предполагается, умудренные результатом этого психологического эксперимента.
Нет, в смысле тонких и совершенно вневременных психологических нюансов режиссеру тут, конечно, работы предостаточно. Сложность в том, что, пытаясь представить действие и психологию героев сколько-нибудь реалистичным образом, неизбежно оказываешься в ловушке той совершенно неправдоподобной ситуации, которую показывает буквальное чтение либретто. Ну как это возможно, чтобы дамы ни на секунду не заподозрили, кто же эти "албанцы"? Отсюда многочисленные постановки, где, вопреки букве либретто, наивности куда меньше, и напропалую притворяются именно что все стороны любовного четырехугольника.
Молодой режиссер Флориан Виссер, до своего появления в Главном мало известный за пределами родной Голландии, поступил иначе. Действие Cosi разворачивается не на вилле современного магната, как у Михаэля Ханеке, не в шикарном минималистском особняке сестер Фьордилиджи и Дорабеллы, как у Клауса Гута, не в американской закусочной, как у Питера Селларса. На сцене XVIII век, правда, не современный самой опере Моцарта (рубеж 1780-1790-х), а чуть более ранний — середина столетия, рококо. К Моцарту рококо, правда, имеет такое же отношение, как неорусский стиль Александра III к Прокофьеву, но конкретно этой опере переадресация к эпохе "галантных празднеств" очень к лицу.
Хотя главными все равно оказываются обстоятельства места, а не времени. Прекрасная сценография Гидеона Дэйви изображает театр. Маленький театрик из тех, что кое-где сохранились в Европе при старинных княжеских резиденциях. На его сцене, в зале, в ложах и разворачиваются все события, которые обставлены то как нечто бытовое и закулисное, то как кусочки театрального представления — с дивной красоты холщовыми задниками, ордой амурчиков и сатирчиков, деревянными "волнами" и прочими барочными театральными чудесами. Все происходящее постоянно балансирует между всамделишным и наигранным, притворством и роковыми страстями. Причем так искусно, что это доставляет отдельное эстетическое наслаждение — в дополнение к гурманским играм художника-сценографа и художника по костюмам (Девеке ван Рей), время от времени мимоходом оживляющих на сцене живописные полотна Антуана Ватто.
Вообще, на дорогие костюмные постановки с историческим колоритом этот сезон Главного выдался богат — так богат, как не бывало многие и многие годы. Отщепенцем выглядит разве что "Летучий голландец" в постановке Петера Конвичного, но это, с другой стороны, была не премьера, а восстановление спектакля десятилетней давности, и, увы, восстановление не очень удачное. Знаменитый режиссер, которому возвращаться к старой работе было явно скучно, приглядывал за процессом вполглаза, и некогда сильный, яркий и хулиганский спектакль смотрелся потускневшим и обветшавшим, да и музыкальное качество, несмотря на участие заграничных знаменитостей (Натан Берг — Голландец, Марди Байерс — Сента), хромало.
А в остальном — красота, да и только. Европейская постановочная команда во главе с уважаемым шекспировским режиссером Эдрианом Ноублом выпустила "Дон Карлоса" Верди, где от стразов и парчи прямо рябило в глазах: помпезное, статичное и малоосмысленное зрелище, которое, с некоторыми поправками на стилистику декораций, можно запросто представить на сцене Главного 30 лет назад, когда "Дон Карлос" там шел последний раз. Или вот "Царская невеста" Римского-Корсакова, реконструкция легендарного спектакля Федора Федоровского, слегка вольная в деталях режиссуры и в сценографических технологиях, но дух оригинала 60-летней давности воспроизводящая аккуратно. Терема, нарисованные березки, кокошники, кафтаны — все вроде бы и новое, но все равно музей музеем. А теперь — "Так поступают все женщины", спектакль совершенно другой, по своему театральному качеству явно превосходящий все остальные оперные премьеры этого сезона. Но и его можно записать в этот костюмно-консервативный тренд, и с формальной точки зрения это даже не будет натяжкой.
Можно, впрочем, настаивать на том, что это и не тренд никакой вовсе, а просто так совпало — тем более что все постановки запланированы были еще задолго до смены руководства в Главном театре. А что до тенденций, то задуматься заставляет не это костюмное совпадение, а планы Главного на следующий сезон. Прошлой зимой из театра ушел главный дирижер Василий Синайский; на его место директор Главного Владимир Урин пригласил Тугана Сохиева, однако молодой дирижер подключается к работе в театре очень и очень неспешно. А все творческое планирование по-прежнему сосредоточено в руках гендиректора, осторожно относящегося к экспериментам и, видимо, пытающегося привить Главному тот модус существования, который господину Урину привычен по Музтеатру Станиславского. В этом сезоне театр отказался от "Мавры" Стравинского и "Иоланты" Чайковского, в следующем не будет "Роделинды" Генделя, которая когда-то была запланирована. Зато будет премьера детской оперы "История Кая и Герды", а перечень "взрослых" премьер — "Риголетто", "Пиковая дама", "Свадьба Фигаро", "Кармен" — по глубине и оригинальности вполне может соперничать с тем сенсационным известием, что Волга впадает в Каспийское море.
Коммерсант, 2 июня 2014 года
Сергей Ходнев
Источник: http://www.kommersant.ru/doc/2479895