Анатолий Михайлович Торопов. Часть 8.
Все части этой статьи: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10.
- Он лежал, у него была капельница. Беседовали, вспоминали, смеялись. Он рассказывал, как пришел утром позавтракать, а сосед по столу начал растягивать макаронину...
Никита 26 мая сыграл последний спектакль - "Выбор" Бондарева. А я на тот спектакль пришел со знакомым врачом. И он сказал: "Ему жить не больше полугода". Мы общаемся, и разговор касается "Коллег". И я говорю:
- Никита! А ведь у нас сейчас та же мизансцена, которая была в спектакле. Помнишь ? Ты - Зеленин - лежишь, а я рядом, твой врач...
На что Никита сказал:
- И я тебя смешил...
- А я тебе шептал: сволочь, не смеши меня!
И мы захохотали. Потом расцеловались. И на этом все оборвалось... И я не понимаю, почему фотографии такого артиста, как Никита - Никита! - нет в Ермоловском фойе...
А в том же 82-м году, в марте месяце, мы были в Ленинграде. На его последних гастролях... Вдруг в гостинице раздается звонок. Смотрю на часы -без четверти первого ночи. Беру трубку.
- Старик, ты спишь?
- Никита, это ты?
- Ты ко мне можешь сейчас прийти?
- Ты что, с ума сошел ? Без четверти час!
- Я тебя прошу, зайди ко мне...
Ольга, его жена, уехала домой. Он один в полулюксе. Уже больной. У него магнитофон, привезенный из Парижа:
- Старик, послушай!
И он включил сцену Остужева из "Отелло".
Слушал Остужева - и плакал...
Глава 8. СМЕШИНКА В РОТ ПОПАЛА. .
Шел в очередной раз спектакль "Макбет" У. Шекспира. Торопов играл в нем раненого сержанта. Заглавного героя - Михаил Иванович Царев. Дункана - Евгений Семенович Матвеев, Короля - Борис Васильевич Телегин. Но вот в чем беда:
- Меня в этом спектакле постоянно смешили. Дошло до того, что, когда я только еще видел свою фамилию в списке исполнителей, у меня начинались колики... Это была трагическая ситуация.
Я вспоминал всех умерших, я вспоминал все самое грустное из своей жизни и думал: нет, я не засмеюсь, не доставлю никому этого удовольствия. Сейчас я уже не смешлив: и хотел бы посмеяться, да вот грустно. А тогда... Произносит Король - Телегин перед выходом Торопова слова: "Вот тот сержант, который мне помог избегнуть плена... " Наш герой выходит на сцену, Телегин подходит к нему и, поскольку -как бы это поаккуратнее сказать? - несколько подшофе, хватается за сержанта и всю сцену держится за него. Присутствующие начинают тихо похрюкивать. Легче всех Матвееву - у него борода и усы скрывают мимику. А у Торопова - монолог! Огромный и сложный: как-никак Шекспир! В финале, после слов: "Слабею, раны жгут" -артист должен упасть, и его уносят со сцены. Но как читать монолог в объятиях короля? Как падать? Вдвоем? А смешно и без того -срабатывает проклятый рефлекс на роль...
Короче, студенты уносят трепыхающегося в конвульсиях хохота сержанта за кулисы. Артист уверен, что служба его Малому театру подошла к концу: в ложе сидит первый заместитель министра культуры. Но - я же говорила, что случай благоволит Торопову: во второй картине, заговора, заняты Куликов, Аверин и - Телегин. Который ни в одну букву попасть не может. Суфлер начинает работать в поте лица. Скандал. Наш сержант уже забыт... Что его и спасло.