Неиспользованные возможности (Н. Калитин), часть 2.
Ранее: 1
От сурового ночного пейзажа первой картины и неприютного интерьера второй — к ярким, насыщенным светом, воздухом, солнцем, радующим глаз весенней зеленью и голубизною кеба пейзажам второго, третьего и четвертого актов; от тревожного, беспокойного в первой картине и медлительного, даже чуть тягучего во второй — к стремительному ритму в сцене «штурма виноградника», к бодрому, мужественному ритмическому наполнению последних картин; от интонаций усталости, грусти, неустроенности (первые сцены Воропаева и Корытова, Воропаева и Лены) — к горячим речам и признаниям, к взволнованному рассказу Воропаева о его беседе с И. В. Сталиным (это одна из лучших, превосходно сделанных режиссером сцен) — таково движение этого спектакля, последовательно раскрывающее его главную тему. Большие актерские удачи спектакля уже отмечались в печати. Здесь хочется подчеркнуть лишь, что почти асам без исключения исполнителям удалось показать своих героев прежде всего в развитии, в росте, в борьбе за высокое « светлое счастье советского человека.
Это в равной мере относится и к исполнителю центральной роли И. Соловьеву (Воропаев), убедительно показавшему, как отступает физическая немощь перед могучей силой духа, зажженного волей к борьбе и созиданию; и к молодой актрисе И. Киселевой, удивительно естественно, просто, задушевно рисующей путь к счастью своей героини Лены Журиной; и к талантливой Э. Кирилловой, создавшей яркий образ озорной и доброй, любящей «побузить» и в то же время неутомимой в работе Варвары Огарновай, и к другим исполнителям. И муж Огарновой Виктор (С. Зайцев), и юная чета Поднебеско (Г. Вицин и Н. Козлова), и маленькая Лейка Твороженкова (Р. Губима) — все это живые образы простых советских .людей, показанные в развитии, в. движении, в росте. Ясность и глубина режиссерского замысла (постановщик В. Комиссаржевекий), прекрасное оформление, спектакля (художники Н. Шифрин и М. Генке), слаженность ансамбля, значительные актерские удачи — все это позволяет отнести «Счастье» к числу наиболее значительных работ Театра им. Ермоловой.
Значительной работой театра является и спектакль «Спутники». Несмотря на недостатки инсценировки ,и не во всем удачное распределение ролей, театру удалось создать содержательный и глубокий (Спектакль, правдиво рисующий силу и мужество рядового советского человека. Герои его, работники военно-санитарного поезда, скромно и спокойно делают свое дело, совершают героические поступки как нечто обычное и естественное, такое, что сделал бы каждый на их месте, и никому из них, кроме, разве, самовлюбленного эгоиста Супругова (В. Лекарев), не придет в голову ставить себе эти поступки в особую заслугу.
Глубокое чувство долга, воспринимаемого советским человеком как внутреннее побуждение, а не как внешняя стоящая над ним сила, настойчивость в достижении цели, твердость в любых испытаниях — вот что объединяет столь различных людей, таких, как старый доктор Белов (С Гушанский) и комиссар поезда Данилов (Ф. Корчагин), как кокетливая, легкомысленная Фаина (Н. Тополева) и самозабвенный энтузиаст своего дела, застенчивая и робкая внешне, но сильная и стойкая духом, Юлия Дмитриевна (Э. Кириллова).
Цельный по режиссерскому замыслу, прекрасно оформленный художникам В. Дмитриевым, сумевшим в оригинально и изобретательно решенных интерьерах передать обстановку санитарного поезда, спектакль «Спутники», как и «Счастье», свидетельствует о больших возможностях театра в правдивом и глубоком решении современной темы. Очень остро и изобретательно поставлены А. Лобановым «Дачники». Принципиальное значение этого спектакля в том, что он так же, как и «Бешеные деньги», представляет собою прочтение классики глазами художника-современника, прочтение новое и смелое. Взглянув на героев «Дачников», «маленьких, нудных людишек», уныло ищущих места, «где бы можно спрятаться от жизни», глазами нашего современника, отделенного от времени «Дачников» не просто сорока годами, а пропастью, разделяющей две эпохи, — театр в «воем спектакле смело обратился « карикатуре и гротеску, показывая всех этих Шалимовых и Басовых, Рюминых и Сусловых, как самое отвратительное и позорное в «самом позорном десятилетии в истории русской интеллигенции».