Балет Главного театра, 1946 год (А.Ю. Бахрушев), часть 32.
Ранее: Часть 31
Вся блестящая плеяда московских балетных артистов периода Горского явилась учениками и Тихомирова. В своей педагогической деятельности, продолжавшейся до 1936 года, он придерживался учебных приемов лучших мастеров Петербурга и Москвы, строя свой танцовальный класс на методах преподавания таких учителей, как Монтассю, Сен-Леон, Гердт, Иогансон, Петипа, Чекетти. Тихомиров стремился создать технически совершенного и глубоко выразительного артиста балета.
Артистическая деятельность Тихомирова тесно связана с работой Горского. Ответственные образы, задуманные Горским, всегда блестяще выполнялись Тихомировым. Говоря о Тихомирове, как о выдающемся даровании, А. Л. Волынский писал: «первоклассный хореографический талант соединяется в нем с исключительным драматическим даром, и такое редкое сочетание двух талантов не удивительно для Москвы... Есть что-то львиное в прыжках таких танцовщиков, как Тихомиров... Но прыжки эти не имеют самодовлеющего характера. Они всегда оживлены намерением, всегда целесообразны». Когда Тихомиров в гневе топал ногой об пол — это было порой внушительнее целого словесного монолога.
Вторым сподвижником Горского в его реформаторской деятельности в Главном театре, едва ли не наиболее характерным для московского балета, явился М. М. Мордкин. Выпущенный из Московского балетного училища по классу Тихомирова в 1900 году, он одним из первых выказал себя убежденным сторонником новых методов работы над балетным спектаклем, насаждаемым Горским. Проникнутый его творческими идеалами, он в расцвете своего танцевального таланта не считал для себя унизительным выступать в мимической роли Хана в «Коньке-Горбунке», которую он исполнял с редким мастерством.
Говоря о Мордкине, А. Л. Волынский в свое время писал: «Приезжающий в Петроград М. М. Мордкин сразу чарует всех, отвечая неистребимой потребностью духа видеть на сцене живое выражение мужского пафоса, мужского энтузиазма. Артист московский танцует и играет в одно и то же время...» Другой художественный критик замечал: «г. Мордкин превзошел в игре самого себя. Разнообразие его артистических средств положительно неиссякаемо,— в исполнении одной и той же роли он каждый раз вносит что-нибудь новое».
Для Горского Мордкин был ценен не только как танцовщик и артист, но и как пламенный проповедник его новых идей. Бурный, увлекающий темперамент Мордкина невольно передавался его товарищам на сцене во время спектакля и заставлял их следовать за ним. Говоря о «Дон-Кихоте», где артист исполнял роль Базиля, Е. Шестов отмечал, что «Мордкин вносил своим исполнением жизнь в народную толпу, преображал ее до неузнаваемости.» Мордкин явился создателем целого ряда игровых танцевальных номеров, вроде его «Итальянского нищего», открывших новую сторону эстрадного жанра.
Продолжение: Часть 33