Нам 10 лет (Юбилейная книга театра Фоменко, 2003 год) (Часть 5)

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4

волки и овцы Удивительна художественная независимость и чистота. Чистота атмосферы, ясность лиц, языка, душевных движений. Такое впечатление, что текст Островского не заучивали, но именно на его языке заговорили.
И вот убогий электрический свет гитисовского зала смешался с ярким дневным, бьющим из многих окон, и пространство пьесы вольно раздвинулось, вобрало в себя две усадьбы, сад и даже придорожный трактир с вывеской, по-русски краткой и загадочной: «Вот он!» А где-то за сценой тихонько запели: «Прошедших дней очарованье...» Таких романсов в пьесе «Волки и овцы», если не ошибаюсь, никогда не пели, петь их некому. Но многие секреты художественной прелести необъяснимы и лучше не стараться их объяснять.
Спектакль «Волки и овцы» – счастливый случай, но, хочется думать, не случайность. Не могут быть случайностью замечательные постановки очень разных пьес на одном и том же курсе.
А кроме того, один из секретов Островского, видимо, никак не давался режиссерам, когда они были озабочены исключительно стремлением обличать. Дело в том, что Островский любил своих героев. Не волков и овец, конечно, а те создания, что творил своей фантазией и мастерством. Сама по себе модель мира в тех же «Волках и овцах» сурова и беспросветна. Свет и очарование – от степени художественности.

Наталья Крымова
«Прошедших дней очарованье...»
«Московский наблюдатель, № 7-8», 08-1992

И оттого, что дали эти прозрачны, а «витражи» примитивны; что театральный свет мешается с естественным, а в соседнем пространстве (вроде кармана сцены) есть еще дальнее окно и место для гамака (ау, гигантские шаги Мейерхольда) – все становится легким, звонким, не совсем всамделишным и как бы с усмешкой, а театральным как раз потому, что театра никакого нет.

Майя Туровская
Вперед, к Островскому
«Вечерняя Москва», 17-03-1994

ВОЛКИ И ОВЦЫ

Комедия в 5-ти действиях

Действующие лица и исполнители:

Меропия Давыдовна, помещица, девица лет 65 – Мадлен Джабраилова, Ксения Кутепова
Аполлон Викторович Мypзавецкий, племянник Мурзавецкой – Рустэм Юскаев, Андрей Казаков
Глафира Алексеевна, бледная девица, родственница Мурзавецкой – Галина Тюнина
Евлампия Николаевна Купавина – Полина Кутепова, Ольга Левитина
Анфуса Тихоновна, ее тетка – Ксения Кутепова, Мадлен Джабраилова, Ирина Пегова
Михаил Борисович Лыняев, почетный мировой судья – Юрий Степанов
Василий Иванович Беркутов, сосед Купавиной – Карэн Бадалов
Вукол Наумович Чугунов, бывший член уездного суда – Тагир Рахимов
Клавдий Горецкий – Иван Поповски, Кирилл Пирогов
Павлин Савельич, дворецкий – Андрей Казаков, Эверетт К. Диксон