Роль без спектакля
"Август: графство Осейдж" в Театре имени Маяковского
Театр имени Маяковского показал премьеру спектакля по пьесе американского драматурга Трейси Леттса "Август: графство Осейдж" в постановке Гиртса Эциса и худрука театра Миндаугаса Карбаускиса. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Как и предсказывал "Ъ", рецензируя несколько лет назад первую громкую европейскую постановку пьесы Трейси Леттса — ее осуществил в венском Бургтеатре знаменитый латышский режиссер Алвис Херманис,— пьеса "Август: графство Осейдж" стала заметным репертуарным явлением и в России. Кстати, в Москве она появилась тоже благодаря латышскому режиссеру — Гиртсу Эцису. Столица, однако, уже безнадежно отстала от провинции: первым отмеченную Пулитцеровской премией пьесу Трейси Леттса два года назад представил Омский драмтеатр. Затем последовали еще несколько постановок, одна из которых, весьма удачная версия Марата Гацалова в новосибирском театре "Глобус", вскоре должна быть представлена в рамках фестиваля "Золотая маска".
Что касается Театра имени Маяковского, то премьерную афишу спектакля подписали два режиссера — к давно объявленному Гиртсу Эцису добавился художественный руководитель театра Миндаугас Карбаускис. Для людей, хоть сколько-нибудь знакомых с повседневной театральной реальностью, появление неожиданного режиссерского "тандема" объясняется очень просто: репетиции приглашенного режиссера, скорее всего, стали пробуксовывать, и лидер театра должен был включиться в работу, чтобы не сорвать производственный процесс и привести спектакль к премьере. В подобных случаях удачи редки (хотя бывает и такое), но продукт, по крайней мере, все-таки можно показывать зрителю.
Спектакль Театра имени Маяковского хоть и неявно, но все-таки несет в себе следы разностилья, вызванного, очевидно, предпремьерным форс-мажором. Взять хотя бы оформление — понятно, что оно было придумано художником Гинтсом Габрансом в начале работы и не могло подвергнуться значительной корректировке. "Семейная история в 3D" — в соответствии с подзаголовком спектакля на сцене сооружена большая белая конструкция с выдвигающимися частями. А сами интерьеры дома Уэстонов проецируются на белые поверхности-экраны — будто анимация. Дом — один из главных героев этой пьесы. Сюда после таинственного исчезновения главы семейства, Беверли Уэстона, собирается его многочисленная родня, чтобы за те дни, что проходят до обнаружения его тела и после похорон, выяснить свои сложнейшие отношения, вытащить все скелеты из шкафов — и показать зрителю, что семейные связи распались и дом мертв.
Именно этот разветвленный семейный сюжет и делает пьесу столь привлекательной для большой труппы — в "Августе" можно занять актеров разных поколений, все роли, даже маленькие, внятно прописаны, а сюжетные коллизии подчас напоминают о телесериалах. Естественно, пьеса Леттса сложнее, чем сценарий очередного "мыла",— в ней можно разглядеть и чеховские мотивы, и признаки "черной комедии", и много чего еще. Очевидно, что, предлагая актерам играть в забавной, интерактивной декорации, "видеомэпинг", кажется, реагирует на состояния людей, мелькает и расплывается, чередует разноцветные, примерные картинки организации домашнего уюта и виды серых, мрачных катакомб; и сам отец семейства, монолог которого открывает пьесу, появляется в этом спектакле лишь на экране — режиссер-инициатор не мог не рассчитывать, что стиль актерской игры должен каким-то образом соответствовать технологичному, "продвинутому" оформлению.
Но они, увы, друг другу все-таки не соответствуют. Пьесу разыгрывают так, что местами она начинает напоминать то самое сериальное "мыло", иные приемы которого расчетливо использовал Трейси Леттс (сам тоже хороший актер, кстати). Актеры, как говорится, стараются на сцене изо всех сил — но в их честных стараниях, к сожалению, пропадает мотив присвоения драматургического материала. Скажем, Анна Ардова очень убедительна в роли Барбары Фордам, но та или иная роль не может создать стиль и вкус спектакля. Пьеса разваливается на отдельные ситуации и разрозненные эпизоды, а спектакль становится просто раскрашенным изложением пьесы — по методу "текст по очереди".
В пьесе есть роль, которая должна скреплять действие. Это мать семейства, Виолетта Уэстон, раковая больная и наркоманка, персонаж, способный вызвать столько же жалости, сколько и отвращения. В том, как играет ее Евгения Симонова, проглядывает один из возможных ключей к пьесе. Виолетта решена в Театре имени Маяковского в острых, гротесково-эксцентричных тонах. Можно спорить о том, насколько естественны эти краски для замечательной актрисы и насколько убедительной получается у Симоновой эта истеричная, резкая, непоследовательная женщина, в конце концов брошенная всеми в опустевшем доме. Но видно, что для этой роли успели найти внятное решение. А для спектакля — нет.
Газета "Коммерсантъ", №17 (5048), 31.01.2013
Роман Должанский
Источник: http://www.kommersant.ru/doc-rss/2116366