Я был директором Главного театра. Часть 1
М. И. Чулаки
Я был директором БОЛЬШОГО ТЕАТРА...
Москва «Музыка»
1994
Поражение или победа?*
* Автор этого предисловия — сын М. И. Чулаки Михаил Михайлович Чулаки (р. 1941), прозаик, публицист, литературный критик, живет в Петербурге.
Иногда в жизни приходится делать решительный выбор: "Направо пойдешь... Налево пойдешь..." Такой выбор встал перед моим отцом: соглашаться или не соглашаться на должность директора театра, директора самого славного, самого большого оперного театра нашей страны, директора Главного театра?!
В то время он был известным композитором, автором музыки трех балетов, шедших на многих сценах, симфоний, камерных произведений. И в то же время занимал крупный административный пост: был, по теперешней терминологии, замминистра культуры.
Творческую и административную работу он начал совмещать рано, став в тридцать (!) лет директором Ленинградской филармонии. И такое совмещение до поры удавалось, но Главный театр грозил поглотить все силы, все время целиком. Так что же делать: пожертвовать собственным творчеством или отказаться от редкой возможности влиять на весь ход музыкально-театральной жизни страны?
Шел 1954 год. До XX съезда оставалось два года, но уже чувствовался над страной ветер перемен. Отец выбрал театр.
И театр доставил ему многие счастливые минуты, часы, дни. Ведь именно под руководством отца начались европейские гастроли Главного театра. Сначала балетной труппы, потом оперной. Тогда это было внове, тогда "Главный балет" действительно покорил мир.
В те же годы раскрылся в театре талант многих теперешних корифеев: певцов, танцовщиков, постановщиков. Конечно, он испытывал глубокое удовлетворение на премьерах "Спартака", "Кармен-сюиты", "Сна в летнюю ночь". Он испытывал глубокое удовлетворение, когда выходили на сцену В. Атлантов, Г. Вишневская, Е. Образцова, когда обсуждал новые постановки с Ю. Григоровичем и Б. Покровским, когда вставали за пульт Г. Рождественский, М. Ростропович, Е. Светланов. Он испытывал глубокое удовлетворение, когда оперная труппа Главного театра выступала в Милане, а "Скала" на целый месяц разместилась в Главном театре.
Во все это был вложен его труд, его талант.
Ему было трудно. Он постоянно не ладил с начальством: с министрами, с "курирующими культуру" деятелями из ЦК. Дважды его увольняли из театра — сначала Михайлов, потом Фурцева. Для них, министров-коммунистов, культура была продолжением политики, они были целиком погружены в дворцовые интриги между Кремлем и Старой площадью и смотрели на театр как на инструмент в сегодняшней конъюнктурной политике. К тому же это были люди другого культурного уровня, не сознававшие своей некомпетентности и пытавшиеся решать конкретные художественные вопросы.
Отец никогда не хотел вступать в конфликт с системой, он был вполне убежденным коммунистом, — и то, что система все-таки его отторгла, доказывает, что она губительна для всякого первоклассного профессионала, независимо от его идеологии.
В последний раз изгнала его из театра Фурцева, изгнала буквально в 24 часа: у нее возникли собственные трудности в ЦК, и она попыталась доказать свою лояльность, избавившись от известного своей строптивостью директора. Не простили отцу прежде всего то, что он поставил за пульт М. Ростроповича, а заодно припомнили и многие другие случаи его несогласий с начальством. С начальством типа Шауро — фигурой теперь достаточно известной.
Все части книги М. Чулаки "Я был директором Главного театра": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114.