Разбойники потянулись к камере
На малой сцене московского Театра имени Пушкина сыграли премьеру новой версии "Разбойников" Шиллера. Постановку осуществил молодой режиссер Василий Бархатов, известный своими оперными спектаклями последних лет в Мариинском театре. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Шиллеровские "Разбойники" в новейшей истории Театра имени Пушкина занимают особое место. Когда-то спектакль в постановке Алексея Говорухо считался едва ли не визитной карточкой этого театра. И этот же спектакль новый художественный руководитель Роман Козак снял с репертуара: восстановленные под конец безвременья в Пушкинском театре "Разбойники" оказались воплощением того, как больше ставить нельзя — псевдоисторические костюмы, фальшивые страсти, картонные персонажи и все возможные штампы "романтического театра".
Теперь к судьбоносным и символичным "Разбойникам" вернулись словно на новом витке — и на малой сцене. Режиссеру Василию Бархатову (и это редкий случай для молодых режиссеров) как раз более привычно должно быть на большой сцене — до сих пор он ставил оперы, в том числе и в Мариинском театре. Но в данном случае он добровольно удалился на камерную сцену, справедливо рассудив, что большая сцена сама по себе провоцирует на фальшь и заставляет актеров словно вставать на котурны.
А хрестоматийная драма Шиллера в этом смысле одна большая ловушка — на взгляд современного человека, в ней столько нелепостей, усиленных архаичными переводами, что пробиться к сути драматических событий и характеров не так-то просто. Взять хотя бы сцену, в которой отвергнутый разбойник Карл Моор приходит в отчий дом неузнанным — трудно, разумеется, всерьез поверить в такую ситуацию. В спектакле Карл присылает домой своего сподвижника с маленькой видеокамерой, смотрит за происходящим онлайн и дает команды другу, что говорить и как себя вести. Видеокамеры вообще играют в спектакле особую роль: Василий Бархатов ставит спектакль про современный мир, где люди отравлены публичностью и одержимы манией фиксации событий — разбойники снимают на видео все ключевые моменты своей жизни, и даже над телом только что погибшего товарища, увидев глазок видеокамеры, приосаниваются и говорят торжественными голосами.
Сыновья старого моряка Максимилиана фон Мора (Юрий Румянцев) пошли разными путями — аккуратный домашний подлец Франц (Евгений Плиткин) выбрал путь мажора-гедониста, а студент Лейпцигского университета Карл (Владимир Моташнев) возглавил компанию террористов, что-то в духе "красных бригад": они с радостью смотрят по новостям репортажи о своих акциях. Каждый из них по-своему борется с хорошим домашним воспитанием, воплощенным песнями Шуберта, под которые идет весь спектакль. С одной стороны, они отвечают духу романтической трагедии Шиллера, с другой — обозначают ту классическую высоту, которая оказывается невостребованной — хотя в качестве орудия убийства вполне годятся ножки от рояля.
В спектакле Василия Бархатова заняты в основном молодые актеры, недавние студенты Романа Козака. Им еще только предстоит, как принято говорить, освоиться и распределиться. Но уже сегодня видно, что многое в спектакле придумано отлично — например, сцена смерти Франца, удавившегося проводом от телефона, по которому он разговаривает с пастором. Уже сегодня спектакль заряжен искренней театральной энергией: режиссер и актеры делают попытку разобраться в нынешних общемировых коллизиях добра и зла. Огромная белая стена (художник Зиновий Марголин), надвигающаяся на зал, напоминает о неодолимой — что в античной трагедии, что во времена Шиллера, что сейчас — силе рока, а проецируемые на эту стену видеоролики с YouTube — о соблазнительной виртуальной реальности, столь незаметно для каждого из нас стирающей границы между старинными понятиями.
Источник: "Коммерсантъ"