Клистир для Гамлета
На Малой сцене Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко состоялась мировая премьера оперы екатеринбургского автора Владимира Кобекина "Гамлет (датский). (Российская) комедия". Теперь сакраментальное гамлетовское изречение звучит так: "Иметь иль быть? Вот в чем вопрос. Особенно когда тебя имеют"...
На Малой сцене Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко состоялась мировая премьера оперы екатеринбургского автора Владимира Кобекина "Гамлет (датский). (Российская) комедия". Теперь сакраментальное гамлетовское изречение звучит так: "Иметь иль быть? Вот в чем вопрос. Особенно когда тебя имеют"... Владимир Кобекин - самый репертуарный российский композитор из ныне здравствующих. По востребованности он может сравниться разве что с Чайковским или Римским-Корсаковым. Его оперы шли и идут в Екатеринбурге, Новосибирске, Якутске, Саратове. Гостили они и на европейских фестивалях. К опусам Кобекина приложили режиссерскую руку Кама Гинкас (он ставил "НФБ" по Достоевскому), Дмитрий Черняков ("Молодой Давид"), Дмитрий Бертман ("Голоса незримого").
Наибольший успех выпал на долю Александра Тителя. Его спектакль 1984 года "Пророк" - триптих по "Маленьким трагедиям" Пушкина, сделанный в Свердловске, - стал знаменитым на всю страну и принес создателям Госпремию. Так что принять у Кобекина к постановке "Гамлета" уже в Москве Титель согласился сразу, как только высохли чернила партитуры, - еще в 2001 году. Пожарно-ремонтные мытарства вверенного ему театра отложили данную затею на семь лет, но фартовый постановочный дуэт остался без изменений: за режиссерским пультом - Александр Титель, сценограф - Эрнст Гейдебрехт. Дирижерское место занял Феликс Коробов. Партии поручили молодым солистам. Молодежь разбирается с "Гамлетом" темпераментно и со зримой самоотдачей. Произносимый текст их явно заводит. Либретто написано композитором по еще так и не поставленной провокационной пьесе екатеринбургского драматурга и рок-поэта Аркадия Застырца. Уже минуте на десятой действа со сцены смачно посылают в ж... До мата дело, правда, не доходит.
Доходит только до клизмы, которая в интермедии украшает подмостки, выстроенные практически по стадионному принципу. Квадрат сцены с трех сторон окружен зрительскими рядами, а с четвертой нависает оркестр. Клистирная тема в последнее время завладела умами (или не только умами?) наших режиссеров. Только что Юрий Грымов в фильме "Чужие" упражнялся с этим "аксессуаром". Вот и Александр Титель не прошел мимо клизмы. И Гамлет около нее долго терся. Но она - не чеховское ружье, оттого, наверное, так и не "выстрелила". "Ах ты сука!", "Японский бог! Вот датская погодка!" - обмениваются любезностями герои, носящие шекспировские имена, но одетые при этом, как бомжи и бродяги. Может быть, когда опера только была написана, подобные высказывания со сцены казались вызовом, пощечиной общественному вкусу или чем-нибудь в этом роде. Но сегодня подобными вещами никого не удивишь. Певцы исполняют музыку Кобекина (как любую современную музыку, пыточную для голосов) старательно и почти точно.
Бурятский тенор Чингис Аюшеев в роли Гамлета темперамента не скрывает и постоянно носится по сцене. Клавдий (Дмитрий Кондратков) монолог "Достиг я высшей власти", заимствованный у Бориса Годунова, поет топлес, в трусах раскраса английского флага. Офелия (Лариса Андреева) бегает в кедах, полураздетая, а ближе к финалу поет романс: "Я вас любил! Любовь еще быть может. А может быть, уже не может быть". Кобекин явно рассчитывал забросить в народ новый шлягер. Вероятнее всего, так тому и быть. В лучших традициях постмодерна (а может быть, просто тяготея к мелодизму) Кобекин задействует в своем творении не только Мусоргского, Прокофьева и Шостаковича, но также "Очи черные" и "Как молоды мы были..." А от литературной основы хулиганистого Застырца к финалу он все-таки отказался. Действие пришло не к хеппи-энду, когда все идут под венец, а к трагической развязке первоисточника. В общем, все умерли.
Автор: Мария Бабалова