menu-options

Не все то "Золушка", что блестит

узыкальный театр им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко - ЗолушкаМузыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко представил балетную премьеру — трехактную "Золушку" в постановке Олега Виноградова. Советскую балетную сказку смотрела ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.

Аншлаг на премьере был предсказуем — за долгие годы реконструкции-ремонта по музтеатру москвичи успели сильно соскучиться. А по балетным премьерам тем более: последнюю новинку, за которую было не стыдно, предъявили аж пять лет назад. И была это "Тщетная предосторожность" Олега Виноградова, впервые поставленная им в 1971 году. На сей раз экс-худрука Мариинского театра пригласили возобновить еще более ранний балет — его "Золушке" уже больше сорока. Этой сказкой 26-летний артист дебютировал в качестве балетмейстера в Новосибирске, с тех пор ставил ее раз пятнадцать по всему миру и не поменял в ней ни па. По его словам, принципиально: "Потому что мне хочется показать людям, с чего мы, новое поколение хореографов, начинали". Оказалось, с незабвенного старого: виноградовская "Золушка" — разбухший на три акта конспект классического экзерсиса, распределенного между персонажами и кордебалетом и упакованного в классические схемы академического балета.

Как всякий начинающий педагог-балетмейстер, 26-летний Олег Виноградов нагрузил артистов по полной программе — только успевай поворачиваться. Причем в буквальном смысле: любимое движение автора — pas de bourre en tournant (это такой поворот вокруг своей оси, при котором приходится поочередно поднимать ноги, что в быстром темпе получается не всегда ловко). Вот так, поворачиваясь и поджимая ноги, жеманничают придворные, ворожат феи, переругиваются сестры и объясняются в любви Золушка и принц. Впрочем, было бы несправедливо обвинить автора в пренебрежении другими разделами балетного класса — по его "Золушке" можно изучать методику, благо движения в ней натыканы так густо, что ритмически неоттанцованной не остается ни одна нота музматериала — зачастую вопреки его духу и смыслу. Музматериал, конечно, сопротивлялся: его автор все-таки Сергей Прокофьев. К исходу второй мировой композитор сочинил такую фантастическую и всеобъемлющую музыку, что детская сказка утонула в ней, как в бездне. Олега Виноградова это не смутило: он ставил свою "Золушку" именно для детей, взяв за образец одноименный кинофильм 1947 года. Это из него в спектакль перекочевали усатые скороходы в ботфортах, король в пышном парике, зашивание Золушкой прорех в королевском одеянии и прочие мелкие радости.

Прокофьев в эту затею не вписывался — и был проигнорирован. На грандиозно-разноплановую сюиту времен года главная фея в обрамлении клонов-фей танцует одну бесконечную вариацию. Под зловещие удары часов судьбы, грянувшие в разгар бала, та же фея пилой елозит туда-сюда между принцем и Золушкой, обнимающимися как заведенные. А их великолепное финальное адажио балетмейстер Виноградов попросту выкинул. Зато художник Валерий Левенталь стал настоящим соавтором виноградовской сказки: соорудил на сцене домик с поднимающейся стенкой, за которой, как в книжке, открываются разные комнатки; придумал, как дать потанцевать кухонной утвари; вытащил на сцену золотую карету для Золушки и золотой велосипед для короля; сотворил знойно-красную "Испанию" с намеком на кубизм Пикассо и зелено-фиолетовый "Восток" с перламутровыми мечетями. С королевским "Версалем", правда, у соавторов случился перебор в духе времени: в 60-е годы эта убойная мешанина из золота-зеркал-рюшек-бантиков-париков, менуэтного кривлянья, отставленных задов, подобострастных поклонов, ядовитых сплетен должна была, вероятно, обличать пустоту и развращенность чужеземной власти.

Сейчас эта дозволенная сатира выглядит обычным дурновкусием. Чего нет в этом детском спектакле, так это иронии и обаяния мудрого шварцевского фильма. Балетные шутки тяжеловесны и старомодны: сестры однообразно и скучно дерутся, мачеха бесперебойно потрясает кулаками и подпрыгивает на пуантах; король мельтешит, как шестерка; Золушка неизменно лучезарна, принц романтически заунывен, как и положено балетному премьеру. Свои задания стосковавшаяся по серьезной работе труппа Музтеатра Станиславского выполняет прямо-таки с пугающим воодушевлением: лицевыми мышцами персонажи работают так же усиленно, как икроножными. С "актерством" лучше бы поубавить, а вот в танцах труппа добилась явного прогресса. Кордебалет стал ровней, выносливей и поворотливей. Обнаружилась целая обойма стройных солисток с хорошенькими ножками. Нашлось сразу несколько доброкачественных Золушек (из четырех корреспондент Ъ видела двух Наталий — Сомову и Крапивину) и один породистый принц — Георги Смилевски, вдохновенно справившийся с коварством туров, больших пируэтов и jete en tournant, но чрезвычайно тоскливо разыгравший пылкую любовь.

Публика премьеру перенесла стойко, в финале разразилась щедрыми аплодисментами. Виноградовская "Золушка" явно станет кассовой: в Москве острый дефицит детских спектаклей, а тут в наборе и первоклассная музыка, и танцы с основными классическими трюками — для развлечения взрослых. Музтеатр Станиславского, сделавший ставку на поколение, стартовавшее в начале 60-х, не желал рисковать. Среди многочисленных клонов сказки, появившихся после спектакля Олега Виноградова (за исключением действительно современной постановки Алексея Ратманского в Мариинском театре), его скучная добродетельная "Золушка" — самая приемлемая: по крайней мере, она сделана грамотнее других и полезна для артистов. И нет ничего странного в том, что одну из лучших балетных партитур ХХ века не осилил никто из отечественных авторов: за 40 лет в недрах нашей балетной родины "нового поколения хореографов" так и не народилось.

Источник: "Коммерсантъ"

Еще рецензии на представление «Золушка»

Возвращение сказки