Государственная оперная студия-театр имени народного артиста республики К.С. Станиславского. Часть 9
Как бы ни относиться к онере как к одному из видов художественного творчества человека: считать ли оперу органической художественной формой, или же, наоборот, видеть в ней условность слияния входящих в ее состав зрительно-слуховых элементов; рассматривать ли в опере, в качестве превалирующего элемента, драму (текст), или же, наоборот, музыку; придавать ли опере преимущественное значение художественно-философского или художественно-воспитательного фактора, или же, наоборот, целью ее считать здоровое развлечение слушателей и т. д., и т. д., — но все же нельзя не считать оперы одною из художественных форм, в своем роде законченною и по своему органичною. А раз это так, т.-е. раз опера является художественной формой, то она должна заключать в себе определенное содержание, являющееся, в свою очередь, выражением определенной творческой идеи, определенного творческого мировоззрения, являющегося основным творческим фактором, определяющим, в конечном счете, все детали оформления того или иного художественного произведения, которое есть не что иное, как результат процесса облечения идеи произведения в его форму.
К. С. Станиславский описывает этот процесс следующим образом: "У каждого писателя, композитора и вообще художника в душе живет основное чувство, основное мировоззрение, под влиянием которого этот писатель или художник творит. У Достоевского таким основным чувством было богоискательство, у Чехова — борьба с пошлостью, у Толстого — стремление к самоулучшенню и к самосовершенствованию. Эти идеи у названных писателей были тем зерном, из которого произрастало все их творчество. Но не всегда и не все художники творят под влиянием только одной какой-нибудь идеи. В этом случае "зернами" их произведений являются временные, более или менее длительные увлечения той или иной идеен, под влиянием которой художники и творят свои произведения".
Но как бы то ни было, т.-е. творит ли художник постоянно под влиянием одной и той же идеи, или же импульсы его творчества в каждом отдельном случае разные, — "зерна", из которых вырастают эти произведения, целиком обусловливают ту конечную цель, к которой каждый художник стремится. Линию, ведущую к этой цели, К. С. Станиславский называет "сквозным действием". Задачей всякого лица, так или иначе соприкасающегося с художником, он считает стремление к возможно точному и глубокому пониманию Идей его творчества. Задачу же интерпретатора всякого художественного произведения он полагает в правильной, передаче авторского замысла без каких-либо извращений авторских идей и без подмены авторского "зерна" произведения — своим. В этом, а не в чем ином, К. С. Станиславский видит цель сценического воспроизведения тех художественных творении, которые их авторами — драматургами или же композиторами безразлично — предназначены для сценического исполнения.
Это убеждение К. С. Станиславского является тем основным положением, из которого он исходит при своих постановках. "Все, кто участвует в постановке какой-нибудь пьесы или же онеры — говорит он — все они должны служить идее исполняемого произведения, осуществляя это служение через активное участие в проведении его "сквозного действия". Стремление участников спектакля к сценическому осуществлению идеи произведения, которое они исполняют, является той силой, которая соединяет их всех воедино. Одни из этих исполнителей могут исполнять свою художественную "работу" интереснее, лучше, деятельнее, другие, наоборот, хуже и равнодушнее, но все участники сценического представления обязаны сойтись в одинаковом стремлении к выявлению в своей игре того "сквозного действия", которое есть не что иное, как путь к цели".
Все части книги "Государственная оперная студия-театр имени народного артиста республики К.С. Станиславского": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20.