Государственная оперная студия-театр имени народного артиста республики К.С. Станиславского. Часть 18
К. С. Станиславский, в своей беседе, напечатанной в одном из номеров "Программ Государственных Академических Театров" за 1927 год, так об"ясняет причины постановки "Богемы" на сцене Студии: "Опера Пуччини "Богема" взята для постановки в нашей Оперной Студии не случайно. Я смотрю на Пуччини, как на одного из таких композиторов, который наиболее подходит к осуществлению в условиях поставленных нам задач. Пуччини был не только музыкантом, но исключительным режиссером. Он чувствовал сцену. У него музыка тесно слита со словами, и они вместе с музыкой составляют в его произведениях как бы компактную массу. Пуччини — глубоко театральный человек, что особенно ценно в его произведениях".
Нет никакой необходимости добавлять еще что-нибудь к этим словам К. С. Станиславского, ибо как драматизм самого сюжета оперы Пуччини, так и драматизм музыкально-сценического воплощения этого сюжета, на который рассчитывал композитор, сочиняя музыку "Богемы", представляют собою особенно благоприятный материал для постановки этой оперы в реальных тонах настоящей "музыкальной драмы", основанной на живой и естественной сценической игре артистов.
В постановке Студии время действия "Богемы" перенесено из середины прошлого столетия почти в обстановку современности в виду того, что жизнь художественной богемы Парижа п в наши дин проявляется почти в тех же формах, в которых она была во времена А. Мюрже, автора романа, сюжетом которого Пуччини воспользовался в своей опере. При постановке этой оперы в Студии замысел Пуччини не был изменен, хотя В. С. Алексеевым была произведена переработка русского текста оперы, по которой действие второго акта оперы было перенесено с улицы внутрь кафе, где часть хора размещена за столиками, в то время как некоторые фразы хора доносятся с улицы.
Внешнее оформление оперы, идущей в декорациях В. А. Симова, очень простое. Постановка оперы К. С. Станиславского и В. С. Алексеева, Режиссеры: В. С. Алексеев и В. Залесская.
V. "МАЙСКАЯ НОЧЬ".
"ТАЙНЫЙ БРАК" Чимарозы представлял собою одну из первых ступеней, по которым Студия поднималась до постановки "Майской ночи" Римского-Корсакова — этой одной из лучших русских комических опер, число которых вообще довольно ограничено.
По идее К. С. Станиславского, содержание "Майской ночи" является квинтэссенцией любви, молодости и порыва к свободе, препятствия которым ставятся предрассудками и вожделениями старости. Молодежь в "Майской ночи" хочет заставить и заставляет стариков подчиниться своим требованиям. Таким образом "зерном" этого произведения является молодость, молодая жизнь.
В этом разрезе молодости К. С. Станиславским, при его постановке "Майской ночи" в Студии, трактованы оба молодые "героя" оперы — Ганна и Левко, любящие друг друга из свойственного молодости стремления к живому, но капризному и своевольному чувству, а не из каких бы то ни было других побуждений. В силу этого соображения, К. С. Станиславский не хотел делать из Левко любовника-героя, сценического воплощения захватывающей все существо человека страсти, а хотел бы, чтобы сценический образ Левко в его постановке воспринимался бы как образ веселого, если хотите, симпатичного, но неглубокого юноши, любящего сейчас потому, что "любится" и быть может уже завтра способного на другое увлечение, которое может без всякого следа вытеснить сегодняшнюю привязанность.
Все части книги "Государственная оперная студия-театр имени народного артиста республики К.С. Станиславского": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20.