menu-options

Эм. Двинский "Уголок имени В.Л. Дурова" (1970 год) (Часть 14)

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13

 

ДРУЗЬЯ-ПРИЯТЕЛИ

 

уголок дедушки ДуроваПервое время жизни в Уголке Пунчи скучала. Когда ее оставляли одну, она начинала нервничать, беспокоиться, топорщить уши и реветь. Она не переносила одиночества. Это вполне естественно, так как слоны – стадные животные. Когда-то они заселяли почти весь земной шар и стада их насчитывали по нескольку сот голов. Теперь они вымирают. Сохранилось только два вида слонов: индийский и африканский. Стада слонов намного уменьшились и не превышают десяти – двадцати животных.
Другом Пунчи стал двугорбый верблюд Рачо. Его поселили рядом с ее загоном. Слониха быстро привязалась к верблюду и не расставалась с ним ни на минуту. Без Рачо она даже не выходила на прогулку. Если Пунчи нужно повести куда-нибудь, то первым выводили верблюда, а она следовала за ним по пятам.
Рачо питал к своему другу столь же горячую привязанность. Как-то верблюд должен был участвовать в съемке фильма «Старик Хоттабыч».
Репетиции проводились в Уголке, и все шло очень хорошо. На Рачо надевали специальную сбрую, на спине между горбами помещался старый джин, а по бокам – два мальчика – Волька и Женька. Но вот наступил день съемки. Она должна была состояться в одном из московских дворов, неподалеку от Уголка. Однако как ни старался Карел Створ, Рачо не хотел выйти на улицу без слона. Только силой удалось его вытащить за ворота. Когда ворота закрылись и верблюд увидел, что Пунчи рядом с ним нет, он устроил бурную демонстрацию. Рачо стал скакать на месте, раздвигая в стороны то передние, то задние ноги и высоко подбрасывая зад. Этот танец протеста сопровождался громким ревом – верблюд звал Пунчи.
С большим трудом Рачо все же заставили пройти по улице и завели во двор, где должна была происходить съемка. Чтобы он не убежал, ворота дома заперли. Но верблюд повторил здесь свой танец и даже не дал надеть на себя сбрую. Съемку пришлось отменить. Едва открыли ворота, Рачо со всех ног бросился на улицу и помчался домой. Галопом проскакал он по аллеям сада до загона Пунчи. Слониха, увидев его, радостно затрубила и хоботом стала гладить своего верного товарища. Только тогда верблюд успокоился.
Однажды Рачо заболел. Его перевели на диету, не давали отрубей, овса, картофеля и сена. Верблюд с завистью поглядывал на соседку, которая в изобилии получала эти заманчивые корма.
Вечером служители ушли, оставив слонихе обычный запас сена на ночь. Пунчи, играя, брала хоботом сено и бросала его на себя. Случайно клок сена упал за решетку. Верблюд немедленно схватил его и съел. Тогда слониха стала нарочно перебрасывать сено Рачо. Эта услуга, конечно, не принесла пользы больному верблюду.
Пунчи доброжелательно относилась ко всем работникам Уголка, но к своему дрессировщику испытывала особенную привязанность и всегда скучала без него. Если она вдалеке замечала Створу, то поднимала кверху хобот и трубным звуком призывала своего друга.
Однажды дрессировщик решил проверить дружбу Пунчи. Он вошел в загон, улегся на кучу сена у ее ног и притворился спящим. Слониха стояла возле него как верный страж и никого не подпускала близко. Створа лежал-лежал и в конце концов заснул. Пунчи продолжала стоять на посту, не отходя ни на шаг. Работники Уголка решили прервать затянувшийся «опыт» и разбудить Створу, но слониха не пускала их в загон, сердито выталкивала хоботом и очень волновалась. Пробовали разбудить спящего длинным шестом, однако Пунчи вырвала шест и прогнала людей. Через несколько минут служители обнаружили, что Створа исчез, а слониха стоит у груды сена и по-прежнему никого не пускает в загон. Загадочное исчезновение скоро объяснилось: Пунчи спрятала Створу, засыпав его сверху сеном.
уголок дедушки ДуроваКак ни странно, Пунчи очень боялась грозы. Стоило загрохотать грому, она начинала волноваться, трубить, призывая на помощь. Может быть гром напоминал ей о воздушных бомбардировках, которые она перенесла во время войны, когда жила в Германии в одном из зоопарков.
Успокоить Пунчи мог только Створа. Он немедленно прибегал на зов, и Слониха переставала нервничать, страх ее проходил.
Пунчи была привязана и к маленьким сыновьям Створы – Тонику и Андрюше. Она охотно играла с ними и позволяла малышам такие шалости, которых не потерпела бы ни от кого другого. Даже когда мальчики дергали слониху за хобот, Пунчи только поглядывала и осторожно переступала ногами, чтобы не задеть детей.
Летом у Тоника, Андрюши и Пунчи любимым удовольствием было купанье. Мальчики поливали слониху из шланга, а она подставляла то один бок, то другой, ловила струю воды ртом или набирала воду в хобот и выливала себе на спину. Когда же водные процедуры ей надоедали, она отводила мальчиков от шланга, а если они упорствовали, отнимала шланг.
Случалось, что она нечаянно задевала одного из братьев, и тот падал. Пунчи сразу же приходила на помощь, хоботом помогала ему подняться и даже покорно терпела шлепки, которыми малыш «наказывал» свою неуклюжую приятельницу.

 

НА ПРОГУЛКЕ

 

уголок дедушки ДуроваКаждый день рано утром и по вечерам Пунчи выходила из Уголка погулять на свежем воздухе. От улицы Дурова она направлялась к Театру Советской Армии, сворачивала на Селезневку, обходила и другие улицы и переулки, расположенные поблизости. Ее хорошо знали местные жители, особенно дети. Даже в самый ранний час мальчишки гурьбой сопровождали Пунчи, старались угостить ее и бешено завидовали сыновьям Створы, которые шагали рядом со слонихой, могли взять ее за хобот и вообще не упускали случая подчеркнуть свою близость к столь знатной персоне. Если же кому-нибудь из ватаги ребят удавалось преподнести слону булку, он делался героем улицы на целый день.
Когда мостовая была замощена булыжником, Пунчи предпочитала ходить по тротуару. Потом все соседние улицы залили асфальтом, и трехтонная слониха топала по мостовой рядом с трехтонными грузовиками.
К уличному движению Пунчи привыкла и даже «усвоила» его основные правила. Стоило ей услышать сзади шум автомобиля, она тотчас же отходила вправо, ближе к тротуару. Огромная живая гора двигалась за своим дрессировщиком неторопливо и спокойно, но не любила остановок. Если Створа решал присесть отдохнуть, Слониха дергала его за рукав и тянула вперед. Но красному огню светофора Пунчи подчинялась беспрекословно. Когда он перекрывал путь и транспорт останавливался, слониха замирала на месте и терпеливо ждала.
Правда милиционеры обычно не заставляли ее подолгу стоять на перекрестке, они включали зеленый сигнал, транспорт трогался, и Пунчи быстро, чуть ли не бегом устремлялась на другую сторону. Особенно недоверчиво Пунчи относилась к трамваям. Завидев вдалеке трамвай, она останавливалась и не шла дальше до тех пор, пока вагоны не исчезали за поворотом.
ОРУД вполне мог бы зачислить Пунчи в образцово-показательные пешеходы. Однажды она даже приняла участие в регулировании уличного движения. Грузовая машина внезапно остановилась на перекрестке с заглохшим мотором. Она мешала проезду других автомобилей. В это время слониха и верблюд возвращались с прогулки. Милиционер – старый знакомый Пунчи – попросил дрессировщика прийти на помощь. Створа подвел слониху к грузовику, та уперлась лбом в задний борт автомобиля и покатила его вперед, заменив 50 лошадиных сил одной слоновьей. Мотор с ходу завелся, и машина поехала дальше самостоятельно.
У Пунчи было немало знакомых на соседних улицах. До сих пор они любят вспоминать, как она во время прогулок навещала их. Первым долгом она наведывалась в газетный киоск. Конечно, ее интересовали не последние новости: она знала, что здесь ее всегда угостят несколькими кусочками сахара. Правда, однажды она съела угощение, которое вовсе не предназначалось для нее. Соблазнившись запахом свежей типографской краски, она отправила в свою вместительную пасть Целую пачку газет. После этого случая киоскерша, увидев Пунчи, спешила убрать газеты с прилавка.
Пунчи просовывала хобот и в окошко справочного киоска. Вопрос у слонихи всегда был один и тот же: припасла ли сотрудница Мосгор-справки свой обычный гостинец – белую булку.
Постоянную дань получала Пунчи и от продавщицы газированной воды. Хотя стакан воды – ничтожная капля в сравнении с пятнадцатью верами, которые животное выпивало ежедневно, но зато в этом стакане тройная порция сиропа, а слониха любит сладкое.
Был случай, когда Пунчи сама себя угостила, не получив разрешения хозяев. Она стояла перед светофором, и вдруг рядом остановился грузовик с арбузами. Пунчи не устояла перед соблазном: она захватила большой арбуз, раздавила его ногой и все куски аккуратно съела вместе с коркой.
Однажды Пунчи была «приглашена» на киностудию Мосфильм для съемок в картине «Гуттаперчевый мальчик» и проделала ночное путешествие через всю Москву.
Машина за будущей «кинозвездой» прибыла ровно в полночь. Это был не лакированный лимузин, а самая обыкновенная трехтонка. В нее погрузили запас сена на дорогу. Пунчи и Рачо в такое позднее время обычно спят, но на сей раз пришлось нарушить привычный распорядок, разбудить их и вывести на улицу.
Редкие ночные прохожие с удивлением наблюдали необыкновенную процессию, которая шествовала по широкой магистрали Садового кольца. Впереди не спеша двигался грузовик, за ним с медлительной важностью шел верблюд, равномерно покачивая двумя горбами и звонко цокая копытами, а сзади возвышалась над всеми мощная фигура Пунчи. Время от времени она протягивала хобот и хваталась за хвост Рачо, как бы проверяя, здесь ли он. Рядом со слонихой шел Карел Створа. А по обеим сторонам удивительного каравана ехали два мотоциклиста-орудовца.
уголок дедушки ДуроваЧасам к трем колонна подошла к площади Восстания. Небо уже начало светлеть. Был устроен привал. Животные поели, затем верблюд улегся на асфальт и закрыл глаза. Но Пунчи вдруг стала проявлять странное волнение. Она высоко поднимала хобот и старательно внюхивалась, как бы разыскивая какой-то неуловимый, издалека летящий запах. Наконец кончик хобота перестал шевелиться: слониха определила направление. Круто повернув направо, она двинулась к расположенному поблизости зоопарку – она почуяла слонов. Верный Рачо немедленно вскочил и побежал за ней. С большим трудом удалось Створе вернуть Пунчи и повести ее дальше.
Новые треволнения вызвал переход через Москву-реку по Бородинскому мосту. Слониху пугала и высота, и плещущая внизу темная вода, а больше всего сам мост. Мы уже говорили, что слоны боятся колеблющейся под ногами почвы, а настил моста все время подрагивал от проезжающего транспорта и от шагов самой Пунчи. Слониха стремилась как можно скорее миновать «опасное место», поэтому Створа еле поспевал за ней. Пунчи успокоилась только тогда, когда почувствовала под ногами твердую землю. Последнее приключение произошло у железнодорожного моста. Пунчи мирно шла по набережной, как вдруг откуда-то сверху послышался железный лязг, и она увидела длинное грохочущее чудовище, мчащееся прямо над ее головой, – по мосту проходил товарный состав. Слониха круто повернула обратно и побежала. Однако поведение ее оказалось гораздо благоразумнее, чем у других слонов, вступавших в «конфликт» с железной дорогой.
Известен, например, такой случай, произошедший в Бирме. Слон-самец, услыхав свисток проходившего паровоза, принял его за вызов на бой и бросился на своего железного «врага» с такой силой, что локомотив сошел с рельсов, а череп слона разлетелся вдребезги.
Увидев состав, Пунчи отбежала назад всего метров на тридцать и, когда поезд прошел, остановилась. Но идти под мост она категорически отказалась. Ее манили вперед лакомым угощением, раздобыли где-то зеленый клевер, прохожие отдавали ей свои завтраки, однако слониха не двигалась с места.
Створа с трудом надел слонихе на ногу цепь, но прицепить ее к грузовику не удавалось. Пять человек держали цепь, а Пунчи одним движением хобота так дергала ее, что все пятеро летели в сторону. Только через два часа удалось заставить животное двинуться вперед и пройти до того места, где оно испугалось. Здесь слониха снова долго стояла. Створа не торопил ее, она должна была убедиться, что никакой опасности нет. Потом дрессировщик пошел на хитрость: он заставил ее опустить голову и лбом толкать машину. Это отвлекло Пунчи, она забыла страх и прошла под мостом, двигая перед собой грузовик.
Зато в съемочном павильоне Пунчи вела себя наилучшим образом. Она увидела здесь цирковой манеж и взошла на него так, как будто только вчера с ним рассталась. Годы жизни в Уголке не выветрили у нее памяти о прошлой работе в цирке.
Киносъемка прошла вполне благополучно. Пунчи увековечена на пленке, и каждый может увидеть ее в фильме «Гуттаперчевый мальчик». Но когда Створа слышит об этом фильме, он всегда хмуро посматривает на свои ноги.
Направляясь на киностудию, Створа надел новый костюм и только что купленные ярко-желтые полуботинки на белом каучуке. Сниматься ему не пришлось, и он уселся в уголке павильона отдохнуть. Утомленный длинной дорогой, он крепко заснул и не проснулся даже тогда, когда Пунчи разыскала его и стала рядом, охраняя покой своего друга. Но слониха не могла остаться равнодушной к сверкающим башмакам Створы. На счастье Пунчи и на свою беду Створа наполовину вынул ноги из туфель. Слонихе ничего не стоило снять ботинок. Она понюхала его, запах каучука и свежей кожи показался ей аппетитным. Проглотив один башмак, она осторожно сняла второй и отправила его следом за первым. После этого Пунчи продолжала оберегать Створу. Как видите, слоновьи услуги бывают ничем не лучше медвежьих. Обратный путь в Уголок Створе пришлось проделать в громадных клоунских ботинках с загнутыми кверху носками –только такие оказались студии.
Такова история дальней прогулки Пунчи.
Зимой слоны не гуляют – для обитателей жарких тропических стран опасна даже небольшая стужа. Если Пунчи надо было куда-нибудь вести в зимнее время, ее накрывали войлочной попоной, на ноги надевали огромные валенки с кожаными подошвами, а голову закутывали в теплый шерстяной капор.
В холодное время складки кожи на ногах Пунчи смазывали жиром, иначе кожа в этих местах трескалась и причиняла боль. Летом кожу также приходилось смазывать вазелином, так как она сохла от жары. Слониха охотно подставляла служителю свою огромную тушу и выражала удовольствие от массажа, похлопывая ушами, махая хвостом и хоботом или качая головой.
 

 

Продолжение...