Эм. Двинский "Уголок имени В.Л. Дурова" (1970 год) (Часть 22)

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21

ЧЕТЫРЕ БОРЬКИ

Главным успехом у зрителей пользуется толстый пушистый увалень – барсук Борька. Если говорить правду, то в Уголке не один барсук, а целых четыре. Они очень похожи друг на друга и по очереди выступают на сцене, все под одним именем – Борька. Эти серые пушистые зверьки с вытянутой мордочкой и крепкими лапами распространены в нашей стране почти до Полярного круга. Они живут и в лесах, и в степях, и высоко в горах, и в полупустынях. На склонах оврагов, степных балок, горных ущелий барсуки роют глубокие норы: это обширные подземные квартиры с длинными, запутанными коридорами. В большой «спальне» барсуки спят и нянчат барсучат, в других помещениях складывают запасы. Найти нору барсука нелегко – вход в нее хорошо замаскирован. На случай опасности зверь делает запасные выходы, расположенные далеко от входа. Сложные подземные постройки барсуки роют передними лапами, которые вооружены острыми кривыми когтями. Вырытую землю они задними лапами выбрасывают наружу.
Мех барсуков не имеет ценности, но из волоса делают очень хорошие кисти, а сало применяют в медицине. На барсуков охотятся с помощью фокстерьеров. Собака обычно проникает внутрь норы и там нападает на зверя. Но часто барсук обманывает собаку, зарываясь в одном из запасных тупиков, и фокстерьер после долгих блужданий по подземным лабиринтам вылезает наружу, так и не найдя добычи.
Жилище барсука нередко захватывает лиса. Силой выгнать барсука она не может и действует иначе: проберется туда, когда хозяина нет дома, напачкает и скроется. Барсук очень чистоплотен – он покидает нору, бросает все свои запасы. Так рыжая плутовка без труда и без борьбы приобретает отличную квартиру.
Три Борьки – родные братья. Охотник поймал их под Звенигородом совсем маленькими. Барсучата быстро стали ручными; они оказались очень добродушными и ласковыми. Борьки бегают за своим воспитателем, как собаки, а если не могут догнать, то жалобно кричат. Постороннему человеку они в руки не даются, кусаются.
Прежде чем Борьки стали артистами, с ними пришлось немало поработать, чтобы изменить их образ жизни. Ведь ни один театр не возьмет актеров, которые полгода спят с утра до поздней ночи, а вторые полгода спят круглые сутки без просыпа. Именно так живут барсуки. Они ночные животные и с осени впадают в долгую зимнюю спячку.
Нужно было, прежде всего, изменить поведение барсуков. В лесу они охотятся и едят ночью, в Уголке их кормили только днем. Первое время дрессировщик ни на минуту не оставлял барсучат в покое: играл с ними, бегал, тормошил, не давал им укрыться в темный угол – делал все, чтобы они днем не спали. В конце концов животные стали засыпать ночью и постепенно привыкли к новому режиму. Исчезла у барсуков и потребность в зимней спячке: ведь они все время находятся в тепле и получают обильный корм.
Барсуки оказались на редкость способными, они показывают на сцене много забавных номеров. Борька выкатывается на сцену в виде серого пушистого шара. По хребту у него идет темная полоска. Плоская, вытянутая вперед мордочка тоже разрисована белыми и черными полосами.
Первым долгом Борька влезает на тумбочку и ловко кружится на одном месте, перебирая своими короткими черными лапками. Это – вальс. Затем он подходит к большому колесу, становится на задние лапки и начинает передними вертеть его. На колесе нарисованы: свекла, капуста, фрукты, птицы, лягушки и даже заяц. Всем этим питаются барсуки на воле.
Борька бегает между ногами дрессировщика, выписывая восьмерки; влезает на горку, садится в санки и скатывается вниз; бойко играет на шарманке; ходит на задних лапах и ловко кувыркается через голову. А на прощание Борька тянет веревку и поднимает плакат:
Привет детям от зверей Уголка дедушки Дурова!
Стоя у плаката, Борька кланяется публике – «благодарит» за аплодисменты. Затем он подходит к корзинке, открывает крышку, влезает внутрь, и дрессировщик уносит Борьку за кулисы.
Занавес опускается. Дети громко хлопают. Но артисты Театра зверей не выходят на аплодисменты.

ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ...

Это было в 1957 году, в те дни, когда юноши и девушки со всего земного шара собрались в Москву на Всемирный фестиваль молодежи и студентов – праздник мира и дружбы. Для грандиозного циркового шествия по улицам столицы Уголок имени Дурова подготовил интересную программу «на пять километров» – расстояние от Уголка до стадиона «Динамо». Это единственный спектакль Театра зверей, который никогда не повторялся. Мы хотим рассказать о нем прежде всего для тех, кто его не видел. А те, кто наблюдал шествие, с интересом прочтут о том, что делалось «за кулисами». У актеров-животных за кулисами часто происходят события, не менее занимательные, чем на сцене.
Подготовка к шествию началась задолго до фестиваля, еще весной. Ведь совсем не просто обучить десятки животных, выдрессировать так, чтобы они выполняли свои номера в необычных для них условиях – на повозках, чтобы не пугались толпы, уличного шума, света, музыки.
Сначала стали приучать зверей к повозкам. Их заводили по мосткам наверх и там кормили. Потом попробовали потихоньку двигать повозки. Только одна Хрюшка-Финтифлюшка проявила полное равнодушие к своему экипажу. Она поела и тут же улеглась спать. Когда повозка тронулась, свинья приоткрыла свои маленькие глазки, сонно посмотрела вокруг и снова погрузилась в дрему.
Совсем иначе вел себя маленький, обычно смирный пони Крепыш. Почувствовав, что телега, на которой он стоит, поехала, пони очень испугался, поднялся на дыбы, стал громко кричать и бить копытами. Олень тоже вздымался на дыбы и даже собрался пустить в ход рога. Животных с трудом успокоили дрессировщики Юрлов и Нечипоренко. Дрессировать пришлось не только обитателей Уголка, но и лошадей, которым предстояло везти повозки со зверями. Этих лошадей доставили в Уголок из конно-транспортного парка. Они были опытными городскими «жителями»: не страшились ни троллейбусов, ни трамваев, ни мотоциклетного треска, ни милицейского свиста. Но на них наводили дикий ужас животные Уголка. И не только хищные, как медведь или волк, а даже самые неопасные, вроде верблюда.
Каждый день рано утром лошадей приводили в сад Уголка и привязывали неподалеку от клеток зверей. Так они постепенно привыкали к запаху и виду своих будущих пассажиров. И все же, когда лошадей запрягли, а животные на повозках ударили в барабаны, медные тарелки и чашки, снова поднялась тревога. Кони начали биться, пытались понести. Особенный страх вызвал гималайский медведь Таи. Почувствовав за своей спиной грозного зверя, который вдруг вздумал зареветь, лошадь стала рваться, бить задними ногами повозку. Три человека держали ее, чтобы она не понесла. Это был опасный момент. Медведь тоже мог испугаться и прийти в ярость, паника быстро охватила бы и других зверей. Но благодаря спокойствию и уверенным действиям дрессировщиков и возчиков порядок был восстановлен. Когда первый испуг прошел, лошадей снова потихоньку повели и при этом стали подкармливать. Прием вкусопоощрения Владимира Леонидовича Дурова и на сей раз дал отличные результаты. Убедившись, что ничего страшного нет, лошади успокоились и повезли своих необычных седоков по саду.
Ежедневно происходили какие-нибудь новые неожиданности, возникали новые затруднения. Рассказ о них занял бы десятки страниц. Можно было бы описать переживания портного, который шил штаны для верблюда и считал, что это было самым трудным делом в его жизни. Можно было бы рассказать о том, как Створа одевал верблюда. Он говорил, что сшить штаны верблюду во сто раз легче, чем одеть их на него. Один из возчиков, наглядевшись на дрессированных зверей, вдруг обнаружил в своей лошади самые необыкновенные артистические таланты и очень просил зачислить ее в труппу Уголка. Пунчи завела дружбу с водителем поливальной машины. Однажды в жаркий день слониха репетировала на стадионе «Динамо» и увидела, как машина поливает газоны и дорожки. Не долго думая, Пунчи направилась к машине, стала под струю и пошла рядом с передвижным душем, наслаждаясь прохладой. Так она купалась в течение дня несколько раз.
Наступил, наконец, день циркового праздника. На рассвете, когда улицы Москвы были еще пусты, повозки вместе с животными переехали в сад «Аквариум» на площади Маяковского. Отсюда в назначенное время процессия выехала на Садовое кольцо и присоединилась к торжественному праздничному шествию по улице Горького и Ленинградскому проспекту.
К стадиону «Динамо» подошли уже в сумерках. Яркий свет прожекторов, шум толпы – все это создавало напряженную обстановку. Звери нервничали, и дрессировщики опасались, что они не станут выполнять на стадионе своих номеров.
Предстояло пройти два круга по центральной арене. Лошади в ярких попонах везли целую вереницу красиво убранных повозок, на которых ехали звери.
На первой повозке было установлено большое решетчатое колесо, в котором бегала лиса. Вторая повозка везла прозрачный круглый «Кошкин дом», в котором мирно сидели вместе с котом его друзья – крысы. В третьей повозке на открытом помосте ехали бывшие враги, а ныне добрые приятели – петух и лиса. Четвертая повозка была спортивным залом, правда, окруженным решеткой. Здесь демонстрировала гимнастические упражнения на трапеции и других снарядах обезьяна Бибо. Она прыгала, кувыркалась и нисколько не стеснялась публики. Дальше двигался оркестр Уголка, составленный исключительно из четвероногих музыкантов. Оркестр возглавлялся оленем, который уже давно забыл свой страх и играл копытами сразу на двух инструментах: барабане и медных тарелках. Белый пони Крепыш тоже вполне освоился с новой ролью и азартно колотил в блестящие медные чашки. Хрюшка-Финтифлюшка барабанила, а медведь Тап крутил шарманку. Музыка в исполнении этого нового квартета вряд ли звучала лучше, чем игра знаменитого крыловского квартета, но публика все же приветствовала музыкантов громкими аплодисментами.
Позади всех шагали Пунчи и Рачо. Слониха была разодета в пух и прах: на ней развевалась ярко-синяя пелерина с золотыми кистями и бахромой. Но больше всего нравилась Пунчи большая соломенная шляпа. Она выглядела очень аппетитно, и слониха всячески старалась снять ее и съесть.
Совершенно неузнаваем был Рачо. Кто бы мог подумать, что Пьеро и Коломбина, которые шли друг за другом и несли огромную корзину Цветов, это и есть верблюд? Хитрые художники одели переднюю часть верблюда в костюм Пьеро и натянули на ноги штаны, а задние ноги нарядили в пышную юбку и приладили сверху чучело девушки. Два горба верблюда стали корзиной цветов.
Спектакль, исполненный один-единственный раз, прошел безукоризненно. Ученые звери прекрасно сыграли свои роли и не смутились даже тогда, когда вокруг них засверкали молниями «блицов» фоторепортеры всех стран мира.
 

Продолжение...