Театр им. Маяковского (Часть 7)
Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6
Сюжетной основой пьесы М. Шимкевича явилась история жестокой расправы кулаков над селькором в селе Дымовка. Этот
реальный факт позволил автору показать острые социальные конфликты, сотрясавшие деревню, нарисовать картину перестройки деревни на социалистический лад.
Спектакль, поставленный А. Грипичем, показывал напряженную атмосферу вздыбленной Ужовки: бурные сходы, шумные заседания сельсовета, веселые посиделки, суровый крестьянский самосуд.
Герой пьесы селькор Доронин вступает в схватку с кулаком Зубакиным и его сыном, пробравшимся на пост председателя сельсовета. Кулаки собирают вокруг себя темные силы Ужовки, но они боятся Доронина, боятся его правды и убивают селькора. Как отмечала критика, несмотря на схематизм и плоскостность некоторых персонажей пьесы актеры сумели создать впечатляющие сценические образы. Убедителен был в своем страстном отстаивании правды Доронин в исполнении В. Гнедочкина. Не скрывал своего злобного раздражения мрачный, кряжистый
Зубакин – М. Терешкович. С драматической силой прозвучал в спектакле образ, созданный Д. Орловым: небольшая роль милиционера Сидорова сосредоточила в себе трагические парадоксы старой деревни. Этот тихий, почти бессловесный человек, попавший в зависимость от богатеев, оказывался невольным пособником убийц селькора. А потом он являлся перед сельским сходом и сдавленным голосом, невнятно приносил свое покаяние. Это была трагедия человека, растерявшегося в острых катаклизмах классовых схваток.
В марте 1926 года А. Грипич поставил новую пьесу Б. Ромашова – «Конец Криворыльска», в которой театр, по словам режиссера, намечал «уход от чистой сатиры к выявлению положительных явлений строящейся советской общественности».
В маленький уездный городок Криворыльск врывалась новая жизнь, она взламывала устоявшуюся сонную одурь провинциального существования, обнажала уродства быта и психики «бывших» – царских полковников, занявшихся ресторанным промыслом, акцизных чиновников, ставших фининспекторами, всяких сплетников и пошляков. Содержателя ресторана «Веселая Аркадия» бывшего офицера Лодыжкина играл М. Астангов. В небольшой роли артисту удалось рассказать о своем персонаже удивительно 
много: в его бравой выправке и заискивающих манерах, в его испитом, бледном лице, как бы перечеркнутом черной повязкой, без труда угадывалась бурная и грязная биография царского служаки, пытающегося приспособиться к новым условиям. Притаившийся белогвардеец с осторожной скользящей походкой и судорожными движениями рук, расчетливый убийца с холодным немигающим взглядом и гадкой улыбкой – таким представал Севостьянов в четко отточенном рисунке М. Терешковича. Так описывали спектакль рецензенты.
Для замшелого мещанина, бухгалтера Отченаша, Д. Орлов нашел массу выразительных черт и деталей: и нелепый портфель, в который он прятал кур, и особый говорок, и многое другое, что помогло ему раскрыть сущность мелкого, отвратительного человека, втайне мечтающего о возвращении старых порядков. Сценический портрет Корзинкина, трусливого фининспектора с манерами чиновника средней руки, создал К. Зубов. Престарелую сплетницу, претендующую на светскость, сыграла Ю. Васильева.
Новыми хозяевами Криворыльска, переименованного в Ленинск, становились веселые и деловые комсомольцы. Именно они задавали тон в спектакле: энергичный вожак Роза Бергман в исполнении Б. Офенгейм, редактор газеты Рыбаков, ярко сыгранный В. Белокуровым, и их горячие, нетерпеливые товарищи.
Спектакль темпераментно изобличал зло старой жизни, обывательское болото Криворыльска, этого, по словам Веры Инбер, «вымышленного города с невымышленными людьми». Пафос утверждения нового быта, новых норм морали и взаимоотношений людей стал определяющим в спектакле.
В 1926 году из театра Маяковского уходит А. Л. Грипич, спустя год – В. А. Шестаков. Расстается с театром и Матэ Залка, целиком посвящая себя писательской работе. Театр начинает испытывать серьезные организационно-творческие трудности. С особой остротой встала проблема режиссуры, под угрозой срыва оказался репертуарный план.
К режиссерской работе привлекаются М. А. Терешкович и К. А. Зубов; приглашаются молодые режиссеры В. Д. Королев и В. В. Люце. Первые опыты не всегда бывают успешны. В спектакле «Рост» (пьеса А. Глебова, режиссер В. Люце) театр, по словам А. В. Луначарского, «увлекся до безвкусицы романтикой и юмором хулиганов и забыл сосредоточить все свои силы на живом воспроизведении фабрики, то есть прежде всего массы как в ее разнородных типах, так и в ее стихийных, но глубоко характерных коллективных движениях».
Неудача постигла режиссуру и в спектакле «Голгофа», поставленном к десятой годовщине Октября.
В первой пьесе Дм. Чижевского героическая борьба русского народа представала в неверном освещении. Театр понимал ошибочность авторской концепции и заявлял о своем намерении переработать пьесу. Но изменить драматургическую основу не удалось. Получился спектакль-абстракция, где живых людей подменяли условные схемы.
Продолжение: часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27