menu-options

Театр им. Маяковского (Часть 9)

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8

 

Молодой режиссер В. Федоров насытил спектакль горячим чувством художника-публициста, который ощущает свою личнуюо театре Маяковского 24 причастность к тому, что происходит в мире.
Действие шло стремительно и динамично; документальные кинокадры раздвигали рамки спектакля, придавали ему масштабность.
Интересным было оформление художника И. Ю. Шлепянова, пришедшего в Театр Революции из Театра имени Вс. Мейерхольда. Он предложил станок, состоявший из пяти белых лестниц – каждая из них поднималась или опускалась, образуя то тюрьму, то министерский кабинет, то улицу. Это решило проблему многоэпизодного спектакля, помогло режиссеру создать необходимую динамику, а главное – образно раскрывало суть пьесы.
Сложная актерская задача стояла перед М. Терешковичем – ему предстояло вступить в спор с автором и предложить иную концепцию образа Карла Томаса. Он освободил своего героя от патологических черт: Карл оказывался в психиатрической больнице не потому, что был болен, – так с ним пытались расправиться после поражения революции. Восемь лет, проведенные им в больнице, он жил мыслями о баррикадах, уличных боях, а капиталистическая Германия тем временем жирела, старалась уничтожить самую память о революционном прошлом. Конфликт Карла с действительностью оказался неизбежным, но если герой Толлера видел выход в самоубийстве, то герой Терешковича оставался в рядах борцов.
Спектакль имел большой успех. Дебют В. Федорова и И. Шлепянова прошел успешно, и им было предложено возглавить художественное руководство Театра Революции – Федоров был назначен главным режиссером театра, Шлепянов – главным художником.

о театре Маяковского 25Значительным событием стал и другой спектакль этого сезона – «Инга» А. Глебова (режиссер М. Терешкович, художник А. Родченко). Автор обратился к острой и важной теме – положение женщины в советском обществе; он рассматривал проблемы новых взаимоотношений, нового быта. Каждое из возможных решений этих проблем автор олицетворял в образах трех женщин: Мэра отстаивала право на свободную, не контролируемую общественными нормами любовь; Глафиру автор накрепко привязал к быту, семье, кухне, а затем она включалась в производственную и общественную жизнь, Инга – интеллектуальная женщина, руководительница предприятия – сочетала работу с полноценной личной жизнью. Но идеальной героини, как ни хотелось этого автору, из Инги в спектакле не получилось. Центром спектакля стала Глафира в исполнении Ю. С. Глизер. Это была первая роль актрисы в Театре Революции.
Назначение Глизер на роль Глафиры казалось неожиданным – до сих пор ей приходилось играть роли сатирического и комедийного плана. Но опасение было напрасным. Актриса сумела рассмотреть в Глафире живые приметы человека труда, простой женщины, такой, каких она видела в маленьком Рогачеве, где провела детство, или в рабочем предместье Москвы в дни своей юности. Острая наблюдательность помогла ей обогатить образ массой точно схваченных деталей, помогла сделать его абсолютно достоверным. Актриса прежде всего стремилась раскрыть душевный мир своей героини, показать процесс ее духовного возмужания, путь рождения нового человека.о театре Маяковского 26
Вначале Глафира представала тихой и незаметной, измученной трудом, бытом, семьей, страдающей от презрительного невнимания мужа – неуклюжей, сутулой, тяжело и устало двигающейся в тесной квартире.
Духовно выросшей, сильной является она в заключительных картинах, когда, обращаясь к подругам-работницам, говорит о новой жизни: «Все, что нам свет застит – горшки, корыта... вот как смахнем!.. Все, что в книжках написано, что в законе советском стоит, все отвоюем! Назад нас в закутки уже не загоните!»
Такая Глафира становилась настоящим героем своего времени.
В те же годы были поставлены пьесы «Гора» 3. Чалой, «Партбилет» А. Завалишина, «Двенадцатый С-261» Б. Баркова, воплощение которых не представляло интереса, и эти спектакли вскоре сошли со сцены.

Однако творческий потенциал театра был по-прежнему достаточно мощным, имелась сильная труппа. И первая же масштабная советская пьеса доказала возможности коллектива. Это была «Первая Конная» Всеволода Вишневского в постановке Алексея Дикого.
Режиссер с острым чувством современности, Дикий давно мечтал о пьесе, прославляющей людей героического времени. «Я помню, сколько «хороших и разных» пьес я перечел, прежде чем остановиться на «Первой Конной» Вс. Вишневского. Я искал «свою» современную пьесу, мне мечталось поставить большой спектакль, овеянный пламенной революционной романтикой, а для этого было не так-то просто найти материал, и, когда я теперь вспоминаю то время, мне кажется, что я целый год читал и все не мог ни на чем остановить свой выбор. А потом прочел «Первую Конную» и сказал: «Баста! Будем ставить спектакль-оду о революции и гражданской войне», – так вспоминал впоследствии Дикий.

 

Продолжение: часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27