Театр им. Маяковского (Часть 12)
Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11
Вначале перед зрителями появлялся Степан – веселый рабочий парень с гармошкой в руках. На спор, за пару пива, он сварил сталь
и сделал из нее для приятеля клещи. А сталь оказалась нержавеющей. Малограмотный сталевар не запомнил состава этого сплава, а когда узнал, что сплав очень нужен заводу, забыв о сне и отдыхе, дни и ночи проводит у плавильной печи, настойчиво ищет секрет нержавеющей стали. Но каждый новый кусок металла рассыпается под ударами молота. Вот тогда-то, после тринадцатой неудачной плавки, он не выдержал и заплакал. Может быть, в другое время Степан бы и отступил, сдался но сейчас он знает, как нужна стране эта сталь. И он вновь и вновь загружает плавильную печь. Критика дала яркое описание финала, который придумал сам Попов. После двадцать третьей плавки, не дождавшись ее результатов, Степан уснул, здесь в цеху, у печи. Но вот влетает счастливая Анка, прибегают рабочие – сталь есть! Еще сонный, не понимающий, что происходит вокруг, Степан берет в руки блестящие слитки, вертит их, бросает со звоном об пол и хохочет громко, радостно. И вместе с ним громыхает смехом весь цех, весь завод – счастливым смехом победителей. Этот финал спектакля был одобрен Погодиным.
Неожиданностью явилось назначение на роль работницы Анки М. Бабановой. И здесь 
режиссер не ошибся, ему необходим был ее проникновенный лиризм, ее психологическая чуткость. Поначалу Бабакова, как и Орлов, нашла обычный внешний рисунок и бытовые детали, «пытаясь, – как вспоминала она не без юмора, – засаленным фартуком и грязными руками показать жизненность этого существа». Тяжелые башмаки, кожаные рукавицы и рабочий фартук помогли актрисе обрести верное физическое самочувствие и сделать следующий, наиболее важный шаг – раскрыть внутреннюю сущность образа. Все, что происходило вокруг, было для Анки своим, личным, кровным делом. И не потому, что нержавеющую сталь искал ее Степан, – сам завод был для нее, молодой работницы, комсомолки, родным домом, семьей, школой и любовью. Он действительно принадлежал ей, она была его хозяйкой, поэтому она так уверенно топала по цехам в своих громадных ботинках, зашнурованных бечевками, отчитывала Евдокима, спорила с директором. Эта живая девчонка, работница точильного цеха, была душой завода, его любимицей.
В ней звенела радость бытия. Она не ходила, а мчалась, неслась, тормоша всех, заражая своей энергией и бодростью. «Секрет решения роли – в стремительности», – отмечала актриса. Но ритмика и пластика Бабановой необычайно содержательны – они говорили о внутреннем состоянии ее героики ярче и выразительнее слов. Примером законченной пластической новеллы актрисы может служить одна из заключительных сцен этого спектакля. (О ней писали в ту пору многие критики.) Анка влетала на сцену, преисполненная бурной, неудержимой радости, – сталь есть! Увидев спящего Степана, она была не в состоянии сдержать свое вихревое движение: вскакивала на табуретку, что-то кричала, проносилась по сцене в неистовой пляске, схватившись за железный столб, проделывала невероятное гимнастическое упражнение, вскакивала на печь, как в некоем благословении простирала над Степаном руки, спрыгивала вниз, вновь проносилась по сцене и стремительно исчезала. Попов писал впоследствии, что «в ней, как в прозрачном сосуде, виден был весь ход внутренней жизни, ее тело ярко выражало внутренние монологи».
В пьесе Погодина не было больших развернутых ролей, даже роли Степана и Анки невелики по объему, но в ней, как и в спектакле, был нарисован портрет заводского коллектива, воссоздана целая галерея разнообразных и ярких характеров.
За несколько месяцев А. Попов «врос», по его словам, в театр и фактически его возглавил, поэтому утверждение его художественным руководителем после премьеры «Поэмы о топоре» было вполне закономерным.
Работа над пьесой Погодина вновь подтвердила большие художественные возможности коллектива. Но Попов считал, что «Театр Революции потенциально сильнее и значительнее тех результатов, в которых он производственно выражался». И он намечает и проводит в жизнь широкую программу действий: создает своеобразный творческий штаб, куда входят кроме него заведующий литературной частью Н. Ф. Погодин и главный художник И. Ю. Шлепянов; в театр приглашаются одаренные молодые актеры Г. П. Кириллов и А. А. Ханов; школа юниоров реорганизуется в театральный техникум; разрабатывается проект нового здания театра. Особое внимание уделяет Попов вопросам идейно-творческого воспитания коллектива: проводятся занятия по марксистско-ленинской теории, организуется отделение театрального университета, кроме того, создается экспериментально-методическая лаборатория.
Следующий спектакль – «Строй-фронт» А. Завалишина – был первым режиссерским опытом И. Шле-пянова. И хотя пьеса повторяла известные сюжетные ситуации и спектакль получился бледный, Попов поддержал стремление Шлепянова попробовать себя в новой творческой профессии и предложил ему поставить пьесу Н. Зархи «Улица радости».
Продолжение: часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27