Ежегодник Малого театра 1955-1956. Деятельность Малого театра в 1955-1956 годах. Крылья. Часть 3
«Нам хотелось во всем — ив художественном оформлении и в исполнении ролей, — рассказывал М. И. Царев, — выразить главную мысль спектакля — поэтическое, светлое, торжествующее движение жизни. Поэтому мы старались внести в него как можно больше света и воздуха. В частности, так толковали мы и последнюю цену спектакля. Несмотря на то, что уже осень, что плачут Ромодан и Лида, грустит Катерина, а Варвара оставляет брата, еще не оправившегося от болезни и по-прежнему одинокого, все в этой сцене залито солнцем, все в ней говорит о выходе в свет, о движении, о жизни...».
Трактуя «Крылья» как комедию, Малый театр старался вместе с тем не облегчать искусственно серьезность выдвинутых драматургом проблем. Потому критика отрицательных явлений и типов прозвучала в спектакле с большой художественной убедительностью. Театр непримиримо и строго отнесся к Дремлюге и его окружению, без зубоскальства или прикрас показал духовную нищету всех этих больших и маленьких «вельмож».
В пьесе и спектакле Дремлюге и его свите — Терещенко, Филиппу Филипповичу, Овчаренко — противопоставлены нравственно здоровые и духовно красивые люди, вроде Ромодана и его семьи, учительницы Горицвет и врача Катерины Ремез, агронома Вернигоры и рядовых колхозников. Именно в этих фигурах, пусть по-разному и с разной степенью полноты, воплощено то законное чувство протеста и негодования, то противодействие снизу, которое было призвано взломать и взломало казенно-бюрократическую систему руководства Дремлюги, развеяло сумрак взаимного недоверия и отчужденности.
И жизненный материал, и тема, и индивидуальный стиль писателя обусловили многообразие художественных средств, использованных театром. Беспощадная сатира соединяется в «Крыльях» с мягким юмором и лиризмом, романтическая взволнованность и душевность тона — с патетикой и публицистическим пафосом. Такое богатство стилевых оттенков пьесы таило в себе известную опасность. Не прояви театр достаточного понимания главной идеи, он мог бы впасть в пестроту и художественную эклектику, поддаться соблазну бездумного комикования или, наоборот, преувеличенному мелодраматизму. К чести артистов и постановщиков следует признать, что в художественном отношении спектакль Малого театра получился в общем органичным и цельным, тщательно продуманным в деталях, достаточно единым и точным в расстановке внутренних и внешних акцентов.
Об этом убедительно свидетельствует, например, та благородная и строгая манера, в какой решаются драматические эпизоды Ромодана, Анны и Лиды. При поверхностном подходе артисты легко могли сделать уступку сентиментальной чувствительности или преувеличить мрачность общего настроения. Однако исполнители отказались от нарочитого погружения в драматизм переживаний. М. И. Царев, игравший роль Ромодана, в соответствии с общим замыслом спектакля, настойчиво избегал страдальческих интонаций, старался не создавать впечатления безысходного одиночества своего героя. Потому-то, в частности, тяжелая сама по себе сцена встречи РомодАна с Анной трактовалась Е. Н. Гоголевой и М. И. Царевым как переживание, затаенное глубоко внутри. Взволнованность и боль Ромодана и Анны только просвечивали в интонациях и жестах артистов, внешне сдержанных и строгих.
Другие части этой главы: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13.
Все части книги.