Ежегодник Малого театра 1955-1956. Деятельность Малого театра в 1955-1956 годах. Крылья. Часть 5
Отказавшись от лобового решения конфликта, театр доказал художественную и жизненную правомерность решений, предложенных драматургом. Сцена построена предельно реалистически, в ней нет ничего нарочито разоблачительного, подчеркнуто агрессивного. И сам Дремлюга, и Ромодан, и остальные участники совещания совершенно серьезны. Ромодан не старается противопоставить себя Дремлюге, не стремится выставить его в глупом виде, задеть самолюбие или внести оттенок издевательства в свои вопросы и реплики. Но именно эта деловитость, печать которой лежит на всей сцене, серьезное желание Ромодана — Царева разобраться в происходящем, скорее доброжелательно, чем враждебно объяснить Дремлюге циническую бессмысленность его «методов» подготовки совещания как нельзя лучше достигают цели. Дремлюга разоблачен в этом эпизоде средствами реалистической сатиры и вовсе не как «дурак и бюрократ» — этим характеристика Дремлюги не может быть исчерпана, — а как определенный общественный тип, сложный по своей природе и развитию. Именно второй акт и, в частности, указанная сцена заняли центральное положение в спектакле Малого театра, предопределили идейно-художественную кульминацию драматического конфликта.
Режиссеры К. А. Зубов и В. И. Цыганков, так же как и исполнители роли Дремлюги Н. В. Комиссаров и И. А. Любезное, ни в чем не пошли на упрощение.
«Дремлюга — образ трудный и сложный, — говорил постановщик спектакля К. А. Зубов. — В нем сочетается богатое разнообразие свойств характера: и убедительная самоуверенность человека, не сомневающегося в собственной правоте, и импозантность, рожденная привычкой господствовать над людьми, и скованность предубеждений, предвзятость и ограниченность подхода к жизни, и какая-то еще не угасшая внутренняя честность.
Мы понимали, что Дремлюгу необходимо разоблачить, но не просто как дурака и бюрократа, а как воплощение окостенелости и шаблона, как выражение очень характерных и широко распространенных недостатков. Дремлюга был для нас олицетворением того явления, имени которого в ту пору мы сами еще не могли назвать и которое позднее очень точно определила партия».
Следуя за драматургом, театр не воспользовался шаблонным разделением персонажей на «черненьких и беленьких», на правых и виноватых. Он воссоздал правдивые человеческие характеры и жизненные ситуации, не торопясь обелить Ромодана или очернить Дремлюгу.
Ошибки Ромодана, за которые он платит такой дорогой ценой, отражают и его личную вину и явление общее, гораздо более сложное. Здесь пролегает единство драматического замысла «Крыльев», не всегда улавливаемое критиками, но верно понятое театром и чутко воспринятое зрителями.
Высокий поэтический строй спектакля Малого театра обусловлен красотой и душевным богатством положительных персонажей, и в первую очередь главного героя «Крыльев» — Ромодана. В трактовке М. И. Царева это человек глубокий и вдумчивый, твердый, справедливый и последовательный. Такое понимание роли, естественно, выдвинуло фигуру Ромодана в центр спектакля, приковало к ней внимание и симпатии зрителей. Царев создает образ партийного руководителя, близкого простым людям и понимающего их жизнь. Артист не стремится возвысить Ромодана над окружающими, как-либо выпятить его незаурядность. Простота, естественность и демократизм секретаря обкома партии заставляют зрителя глубоко сострадать горю и ошибкам Ромодана и горячо сочувствовать его решимости разрушить каменную стену отчуждения от народа, воздвигнутую Дремлюгой.
Другие части этой главы: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13.
Все части книги.