Досье - Главный театр - 225 лет (Журнал "Сцена", 2001 год), (Часть 37)

Начало: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12, Часть 13, Часть 14, Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19, Часть 20, Часть 21, Часть 22, Часть 23, Часть 24, Часть 25, Часть 26, Часть 27, Часть 28, Часть 29, Часть 30, Часть 31, Часть 32, Часть 33, Часть 34, Часть 35, Часть 36.

«ПИКОВАЯ ДАМА»: РЕКОНСТРУКЦИЯ, ИЛИ ВЕРСИЯ? (Начало в ч. 36)

Неосуществленный в 1944-м (не по причине ли его открыто трагического звучания?) занавес не был восстановлен и в спектакле 1964 года. Здесь он был бы уже в полном смысле из «другой оперы». На первый взгляд может показаться, что «Летний сад» в версии 1964-го воспроизводит композицию Дмитриева - те же деревья, боскеты, статуи, решетка ограды. Но Золотарев распахивает ворота сада и открывает за ними отсутствовавшие у Дмитриева перспективу Невы и силуэт Петропавловской крепости. Тем самым мотив Петербурга заявляется информативно, через клише-этикету, а не через психологическое и эмоциональное ощущение атмосферы действия. Семантика сценографического решения кардинально меняется. Боскеты по краям сцены у Золотарева уменьшены по сравнению с Дмитриевскими, которые более чем втрое превосходили человеческий рост, и приведены в соответствие с нормой, с «правдой жизни» - принципиально отличавшейся от дмитриевской «правды искусства», где преувеличенный масштаб архитектурных сооружений по отношению к человеку создавал эффект подавления человека окружающей средой, заявлял тему владычества над личностью неких внешних сил - судьбы, рока.

Дмитриев зрительно уменьшал размеры человека на сцене тем, что увеличивал параметры окружавшей его архитектуры. Это образное решение проведено художником через все картины спектакля. В сцене «Бала» Дмитриев создал монументальный дворцовый интерьер, где рядом с громадными пилонами и белыми мраморными колоннами, увитыми зелеными гирляндами, актеры в маскарадных костюмах смотрелись почти куклами, игрушками рока. Золотарев заменил колонны в глубине сцены на еще один золоченый пилон с аркой, а на первом плане между двумя пилонами установил хоры (на которых режиссер разместил хористов). Разбив этой горизонталью мощные вертикали пилонов, художник привел архитектуру в нормальные масштабные соотношения с фигурой человека, и дмитриевская игра масштабами, выявлявшая тему человека как игрушки рока, исчезла. Изменения, по иного рода, были внесены и в декорацию «Спальня Графини».

Золотарев поместил в Дмитриевский интерьер бронзовую скульптуру «Венеры Московской» на высокой консоли и манекены с платьями Графини. Это решение не было случайным, оно было продиктовано временем, Во времена «оттепели» мотивы манекена и памятника обладали четко читавшейся тогда семантикой и означал либеральную насмешку над великими мира сего, иронию по поводу святости всякой власти, Для того времени это решение было острым и даже дерзким, хотя, безусловно, шло вразрез с мистическими идеями Дмитриева. Кроме того, в 60-е годы сценический язык стал опираться на конкретику предмета, тогда как Дмитриев создавал атмосферу сцены, работая масштабами, пропорциями, цветом. Это очевидно в картине «Игорный дом». И у Золотарева, и у Дмитриева в этой картине в центре сцены акцентируется окно.

Но у Дмитриева за ним темный провал ночи. А Золотарев вводит за окном городской пейзаж. Вместо абстрактной символической бездны возникла социальная конкретика - опять-таки, актуальная в 60-е годы, но не имеющая того вневременного мощного звучания, которым обладала сценография Дмитриева. Каждое художественное решение диктуется своим временем. И время же ставит нее на свои места. Сейчас, по прошествии почти сорока лет, сценография Н. Золотарева, - которая, конечно же, была не воспроизведением Дмитриевских эскизов 1944 года, а именно новой версией, - потеряла свою смысловую выразительность и "отслаивается" от первоначального замысла Дмитриева.

P. S. Наиболее уязвимы в спектаклях-долгожителях - костюмы. Они изнашиваются, а при замене новыми их упрощают, заменяют фактуру ткани, иногда цвет и даже фасон, и почти всегда не воспроизводят трудоемкие детали. После нескольких последовательных упрощений расхождение с оригиналом становится необратимым. В «Пиковой даме» в картине « Летний сад» разностилье костюмов отчетливо заметно, и мне кажется, было бы полезно приводить на спектакль студентов постановочных факультетов, чтобы они попытались определить, какие костюмы выполнены по эскизам Дмитриева, а какие являются «вольным пересказом».

Е. Струтинская

О том, какую роль играла машинерия и что представляли собой декорации отдельных постановок, можно судить, хотя бы по перечню, составленному для денежной сметы на их изготовление в 1812 году: « К балету «Руслан и Людмила» замок с чудищами, превращающийся в облако; большое чудище, из которого делается пещера; карло, превращающийся в розовый куст; стол, превращающийся в чудовище; 4 горы, 1 водопад, 1 тес; большой щит, из которого выходит фурия, храм разваливающийся, трон, украшенный змеями и чудищами, 8 жертвенников из змеиных голов и оракул колоссального вида. Знамя с трофеями, 3 куста, превращающиеся в камни, 1 куст превращающийся в камень, а потом в чудище».

Из «Дневников директора императорских театров» В. А.Теляковского 1898-1901 гг

Смотрел генеральную репетицию «Ночь под Рождество» (1898г.)... Луна в первом действии плохо затмевалась и открывалась, падуги вроде арок, деревья некрасивы. Картина неба неудачна как декорациями, так и освещением. У кометы старый хвост, приказано переделать заново. (Декораторы: М.Бочаров, Андреев, И.Иванов, П.Ламбин). Смотрел «Ночь перед Рождеством. Освещение и декорации 1 действия исправлены согласно замечаниям генеральной репетиции. Луна исчезает хорошо, переход резкий во мрак и затем, для оживления, полумрак. Но появление обратное луны нехорошо (видны тряпки). В первом действии забыли убрать снежки (обязанность бутафоров). Небесная декорация удовлетворительна, но слева рано выплыли нетанцующие балетные. Ведьм для картинности лучше поместить на разной высоте.... По ошибке спустили до видимости (минуто) софитный ящик. Шум рабочих при перемене. «Заря» качала головой. Дым в Диканьке слишком напоминал пар из паровика.

Продолжение: Часть 38, Часть 39, Часть 40, Часть 41, Часть 42, Часть 43, Часть 44, Часть 45, Часть 46, Часть 47, Часть 48.